Ставка сталина во время войны. Ставка верховного главнокомандования
Ставка Верховного Главнокомандования (СВГК), чрезвычайный орган высшего военного управления, осуществлявший в годы Великой Отечественной войны 1941-45 стратегическое руководство Советскими Вооруженными Силами. Создана постановлением СНК СССР и ЦК ВКП (б) 23 июня 1941 и первоначально именовалась Ставкой Главного Командования Вооруженных Сил СССР. В её состав входили: С. К. Тимошенко (председатель), Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, Н. Г. Кузнецов. В последующем наименование и состав СВГК претерпели некоторые изменения. 10 июля 1941 в связи с образованием Главных командований направлений (Северо-Западное, Западное и Юго-Западное) Ставка Главного Командования была переименована в Ставку Верховного Командования, а 8 августа 1941 - в Ставку Верховного Главнокомандования. С 10 июля 1941 её председателем стал И. В. Сталин, а в члены введён Б. М. Шапошников. 17 февраля 1945 постановлением Государственного комитета обороны СВГК была определена в составе: И. В. Сталин (председатель), Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. И. Антонов, Н. А. Булганин, Н. Г. Кузнецов. При Ставке существовал институт постоянных советников, которыми в разное время были Н. Ф. Ватутин, Н. А. Вознесенский, Н. Н. Воронов, А. А. Жданов, П. Ф. Жигарев, К. А. Мерецков, А. И. Микоян, Б. М. Шапошников и др. военные, партийные и государственные деятели.
СВГК вносила изменения и уточнения в структуру и организацию Вооруженных Сил, осуществляла планирование кампаний и стратегических операций, ставила задачи фронтам и флотам и руководила их боевой деятельностью, согласовывала усилия Сов. Вооруженных Сил и армий союзных государств, организовывала взаимодействие между стратегическими группировками и оперативными объединениями различных видов Вооруженных Сил и партизанами, распределяла между фронтами имевшиесяв её распоряжении резервные соединения и материальные средства, осуществляла контроль за ходом выполнения поставленных задач, руководила изучением и обобщением опыта войны. Рабочими органами СВГК являлись Генеральный штаб, управления Наркомата обороны и Наркомата ВМФ. Наиболее целесообразные методы стратегического руководства СВГК вырабатывала постепенно, по мере накопления боевого опыта и роста военного искусства у высших звеньев командования и штабов. В ходе войны полностью оправдала себя сложившаяся двухстепенная система управления: СВГК - фронт (флот). В отдельные периоды войны, особенно в её начале, эта система заменялась трёхстепенной: между СВГК и фронтами создавались промежуточные звенья стратегического руководства в виде Главнокомандований направлений, но они существовали недолго (Северо-Западного направления с 10 июля по 29 августа 1941, Западного направления с 10 июля по 11 сентября 1941 и с 1 февраля по 3 мая 1942, Юго-Западного направления с 10 июля 1941 по 21 июня 1942; Северо-Кавказские направления с 21 апреля по 19 мая 1942) и были упразднены по мере стабилизации фронта и улучшения руководства войсками со стороны командующих фронтами. В 1945 на завершающем этапе войны была учреждена должность Главнокомандующего Вооруженными Силами на Дальнем Востоке, руководившего действиями против милитаристской Японии. Главнокомандующий имел широкие полномочия по руководству фронтами, флотом и флотилией, и в конкретных условиях военных действий на Дальнем Востоке опыт создания трехстепенной системы стратегического руководства оправдался.
В ходе войны методы стратегического руководства СВГК непрерывно развивались и совершенствовались. Наиболее важные вопросы стратегических замыслов и планов операций обсуждались на её заседаниях, на которых в ряде случаев присутствовали командующие и члены военных советов фронтов, командующие видами вооруженных сил и родов войск. Окончательное решение по обсуждаемым вопросам Верховный главнокомандующий формулировал лично. Важную роль в руководстве боевой деятельностью фронтов и флотов играли директивы СВГК, в которых обычно указывались цели и задачи войск в операциях, основные направления, где требовалось сосредоточить главные усилия, способы использования подвижных войск, необходимые плотности артиллерии и танков на участках прорыва и т.д. Наличие в распоряжении СВГК крупных резервов позволяло ей активно влиять на ход операций. Широкое распространение во время войны получил институт представителей СВГК. Зная замыслы и планы СВГК и обладая полномочиями в решении оперативно-тактических вопросов, они оказывали большую помощь командующим оперативными объединениями в подготовке и ведении операций, координировали действия фронтов, согласовывали их усилия по цели, месту и времени. Представителями СВГК на фронтах в разное время были: Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков, А. М. Василевский, С. К. Тимошенко, К. Е. Ворошилов, Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, генералы А. И. Антонов, С. М. Штеменко и др.
И. Г. Павленко.
Большая Советская Энциклопедия М.: "Советская энциклопедия", 1969-1978
В полной мере это касалось и Ставки Верховного главнокомандования, которая прошла непростой путь от ошибок в начале войны до четкой, слаженной и гибкой работы, отвечавшей характеру и условиям современной войны. По этому поводу начальник генерального штаба сухопутных войск вермахта генерал-полковник Ф. Гальдер писал: «…русское военное руководство, потерпевшее крушение со своим принципом жесткой обороны в 1941 году, развивалось до гибкого оперативного руководства и провело под командованием своих маршалов ряд операций, которые по немецким масштабам заслуживают высокой оценки» .
Создание 23 июня 1941 г. первого чрезвычайного органа руководства вооруженной борьбой - Ставки Главного командования и организация при ней института постоянных советников вовсе не означали, что вооруженные силы и вся военная организация СССР получили стабильный по составу и функциям руководящий центр.
Негативное развитие оперативно-стратегической ситуации на советско-германском фронте, военно-политической обстановки как в стране, так и мире, частые нарушения, а то и потеря управления группировками войск действующей армии, а также ряд субъективных и объективных факторов потребовали поиска его оптимальной структуры.
Постановление Государственного Комитета Обороны № 83 от 10 июля 1941 г. предписывало создание в системе органов стратегического руководства промежуточного звена - главных командований Северо-Западного, Западного и Юго-Западного направлений. Главнокомандующими их были назначены маршалы К. Е. Ворошилов (Северный и СевероЗападный фронты), С. К. Тимошенко (Западный фронт) и С. М. Будённый (Юго-Западный и Южный фронты). В состав Ставки Верховного командования были включены председатель Государственного Комитета Обороны И. В. Сталин, заместитель председателя Государственного Комитета Обороны В. М. Молотов, Маршалы Советского Союза С. К. Тимошенко, С. М. Будённый, К. Е. Ворошилов, Б. М. Шапошников, начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков. Первичные изменения в самом составе Ставки произошли незначительные: из него был выведен Н. Г. Кузнецов, а введен заместитель наркома обороны Б. М. Шапошников. Самое главное заключалось в том, что И. В. Сталин стал ее председателем. Причины вывода Н. Г. Кузнецова не объяснялись. Вероятнее всего, это было связано с тем, что в начале войны, да и в ее ходе флоты в оперативном отношении подчинялись командующим войсками фронтов, действовавших на приморских направлениях, поэтому задачи флотам чаще всего ставило фронтовое командование и значительно реже Ставка.
Очевидно, это и стало одной из основных причин выведения Н. Г. Кузнецова из состава Ставки. Что касается института постоянных советников Ставки, то он более не упоминался. В соответствии с этим же постановлением ГКО Резервная армия была подчинена непосредственно Ставке, которую после приведения в полную боевую готовность планировалось подчинить главнокомандующему войсками Западного направления. Кроме того, ГКО обязал главкомов направлений указать подчиненным им фронтовым и армейским командованиям, что «наблюдавшиеся факты самовольного отхода и сдачи стратегических пунктов без разрешения высшего командования позорят Красную армию, что впредь за самовольный отход виновные командиры будут караться расстрелом», а также рекомендовал «почаще обращаться к войскам своего направления с призывом держаться стойко и самоотверженно, защищать нашу землю от немецких грабителей и поработителей… почаще разбрасывать с самолетов в тылу немецких войск небольшие листовки за своей подписью с призывом к населению громить тылы немецких армий, рвать мосты, развинчивать рельсы, поджигать леса, уйти в партизаны, все время беспокоить немецких угнетателей» 3 . В тот же день, 10 июля 1941 г., постановлением ГКО № 89 Л. З. Мехлис был назначен заместителем наркома обороны 4 . Однако ни изменения в руководстве стратегическими группировками на направлениях, ни перестановки должностных лиц ожидаемого результата не дали. Образование главных командований лишь усложнило процесс руководства группировками войск, не обеспечив необходимой эффективности управления войсками действующей армии и силами флотов. Из-за того что некоторые главкомы продолжали управлять войсками по старинке, главные командования вскоре были ликвидированы.
Месяц спустя по предложению Г. М. Маленкова и Л. П. Берии решением Политбюро ЦК ВКП(б) № 319, а затем постановлением ГКО Ставка Верховного командования была преобразована в Ставку Верховного главнокомандования 5 . В тот же день, 8 августа 1941 г., совместным постановлением Президиума Верховного Совета СССР, СНК СССР и ЦК ВКП(б) И. В. Сталин был назначен Верховным главнокомандующим всех войск Рабочекрестьянской Красной армии и Военно-морского флота. В документе указывалось: «…2) Впредь все приказы Ставки Верховного главнокомандования должны иметь подписи: «Верховный главнокомандующий И. Сталин, начальник Генерального штаба т. Б. Шапошников. 3) Отдельные распоряжения и указания Ставки должны даваться по следующей форме: «По поручению Ставки Верховного главнокомандования начальник Генерального штаба Б. Шапошников» 6 . По сути, это постановление завершило процесс объединения партийного, государственного и военного управления и формирования чрезвычайных высших органов стратегического руководства страной и войной в целом. Управление партией, государством и Вооруженными силами СССР было сосредоточено в руках одного человека - Иосифа Виссарионовича Сталина. В ходе войны состав Ставки ВГК претерпевал лишь незначительные изменения: последовательно были включены Б. М. Шапошников, А. М. Василевский, А. И. Антонов, занимавшие пост начальника Генерального штаба. Последнее кадровое изменение Ставки ВГК относится уже к концу войны: 17 февраля 1945 г. в соответствии с постановлением ГКО № 7550 в ее состав вошли кроме И. В. Сталина Г. К. Жуков, А. М. Василевский, А. И. Антонов, Н. А. Булганин и Н. Г. Кузнецов 7 . Тем не менее стиль, методы работы этого чрезвычайного органа сложились не сразу. Четкий режим в деятельности Ставки ВГК начал прослеживаться с осени 1942 г. при подготовке контрнаступления под Сталинградом. Накопленный опыт в ходе неудачных летне-осенних кампаний 1941–1942 гг. позволил ей подняться на более высокий уровень руководства военным противоборством на суше, море и в воздухе. Маршал А. М. Василевский писал в своих воспоминаниях: «Понимать под Ставкой орган, постоянно заседавший в буквальном смысле слова при Верховном главнокомандующем в том составе, в каком он был утвержден, нельзя. Ведь большинство из ее членов выполняли одновременно ответственные обязанности, часто находясь за пределами Москвы, главным образом на фронте.
Но вот что было постоянно: каждый из членов Ставки держал с Верховным главнокомандующим связь. Сталин знал, сколь важна деятельность членов Ставки по их основной должности, поэтому не считал возможным и необходимым собирать всех их в полном составе, а периодически вызывал отдельных членов Ставки, командующих войсками и членов военных советов фронтов для выработки, рассмотрения или утверждения того или иного решения, касающегося руководства боевой деятельностью вооруженных сил на данном этапе борьбы» 8 . К началу 1943 г. основными функциями Ставки ВГК стали: стратегическое планирование (разработка замыслов кампаний и стратегических операций); определение задач войскам на театрах военных действий; постановка задач объединениям и соединениям вооруженных сил, согласование их усилий по цели, месту и времени; организация стратегического взаимодействия между родами вооруженных сил, фронтами, группами фронтов и отдельными армиями, а также между действующей армией и партизанскими формированиями; в соответствии с замыслами операций определение необходимого состава стратегических группировок; руководство созданием, формированием, подготовкой и использованием стратегических резервов; руководство строительством вооруженных сил; руководство подготовкой и расстановкой командных кадров; осуществление стратегических перегруппировок войск и сил флотов; материально-техническое обеспечение, пополнение фронтов и флотов личным составом; оказание помощи командованию фронтов в подготовке и проведении стратегических операций, выполнении директив, приказов и распоряжений.
На основании принятых Ставкой ВГК решений, а также предложений представителей Ставки и командующих фронтами Генеральный штаб разрабатывал замыслы стратегических операций и кампаний, проводимых вооруженными силами на важнейших стратегических направлениях. Утверждая планы предстоящих операций, Ставка ВГК вносила свои коррективы: уточняла задачи, определяла необходимый маневр силами и средствами с других направлений для обеспечения успеха на главном направлении или усиливала резервами, определяла оптимальный способ действий войск, обращала внимание на поддержание постоянного взаимодействия между фронтами. В тех случаях, когда представленные командованием фронтов на утверждение планы операций Ставку не удовлетворяли, она вновь разъясняла им поставленную цель и способ ее выполнения, требуя «ставить конкретные задачи армиям на каждый день операции» 10 , обращать внимание на необходимость организованного и твердого управления войсками, правильно размещать пункты управления, использовать средства связи, особенно радио.
Ставка ВГК постоянно вела поиск эффективных методов управления вооруженными силами в целом и вооруженной борьбой в частности. Как уже отмечалось, организованный еще при ее создании институт постоянных представителей командования направлений не выполнил поставленных перед ним задач, и с весны 1942 г. очень важной и качественно новой ступенью стратегического руководства стало создание института представителей Ставки ВГК. Эта наиболее оперативная, гибкая, устойчивая и результативная форма управления просуществовала практически до конца войны. В деятельности Ставки ВГК и Генерального штаба уже в первые месяцы войны сложился четкий порядок разработки документов по управлению войсками фронтов, отдельных армий и округов, а также силами флотов. Правовые акты общего характера Ставка ВГК издавала в виде приказов, распоряжений, а по оперативным и иным текущим вопросам - в виде директив 11 . Подготовка их, осуществляемая в соответствии с законодательством, должна была содержать конкретные и реальные предложения или указания, но не дублировать требования, изложенные в изданных ранее документах, а при необходимости иметь ссылки на них.
В издании приказов и директив прослеживается несколько этапов: инициирование издания документа, сбор и анализ информации при подготовке его проекта, подготовка самого документа, его согласование, подписание, регистрация и доведение до исполнителей. При этом проект приказа разрабатывало именно то управление, в ведении которого находился затрагиваемый вопрос. Если приказ издавался как дополнение, в развитие и изменение действующих приказов или их отмены, то в проекте имелись четкие указания, какие именно приказы (или пункты таковых) подлежат изменению или дополнению, а также какие приказы с введением нового подлежат отмене. Получив от заинтересованных управлений заключение, разрабатывавшее проект приказа, управление вносило соответствующие изменения либо поправки, а затем через начальника управления он передавался в Управление делами НКО СССР на подпись наркому обороны. Далее подготовленные приказы и директивы Ставки ВГК, директивы Генерального штаба через общий отдел представлялись начальнику Генерального штаба. О грифе секретности каждого документа свидетельствовал принятый порядок их нумерации: начинавшиеся с «0» - «секретно», с «00» - «совершенно секретно». Директивы с буквой «С» означали «секретно», а с двумя «СС» - «совершенно секретно». Директивы и приказы Ставка ВГК издавала по следующим вопросам: стратегическим и оперативно-стратегическим, оперативным, об изменении организационной структуры войск, формировании и расформировании соединений действующей армии, назначениях и перемещениях командующих, начальников штабов (фронтов и армий), а также по тем вопросам, которые имели в данный момент особое значение для действующей армии.
В этой связи маршал Г. К. Жуков вспоминал: «Замыслы и планы стратегических операций и кампаний разрабатывались в рабочем аппарате Ставки - в Генеральном штабе с участием некоторых членов Ставки. Этому предшествовала большая работа в Политбюро и ГКО. Обсуждалась международная обстановка на данный отрезок времени, изучались потенциальные политические и военные возможности государств. Только после исследования и обсуждения всех общих вопросов делались прогнозы политического и военного характера. В результате всей этой работы определялась политическая и военная стратегия, которой руководствовалась Ставка ВГК» . Принятое Ставкой решение Генеральный штаб оформлял в виде приказа или директивы. Обычно эти документы издавались вместе с картой решения, утвержденной только начальником оперативного управления или его заместителями. Вспоминая о работе Ставки ВГК и Генерального штаба, генерал армии С. М. Штеменко отмечал: «Решения Ставки, оформленные документами, подписывались двумя лицами - Верховным главнокомандующим и начальником Генерального штаба, а иногда заместителем Верховного главнокомандующего. Были документы за подписью только начальника Генерального штаба. В этом случае обычно делалась оговорка «по поручению Ставки» 14 . Как правило, Верховный главнокомандующий один оперативные документы не подписывал. Исключение составляли те из них, где он резко критиковал кого-то из лиц высшего военного руководства. «При этом он ссылался на то, что Генштабу, мол, неудобно подписывать такую бумагу и обострять отношения; пусть на меня обижаются». Единолично он подписывал лишь приказы административного характера.
Следует помнить, что любой приказ, любая директива или любое указание партийных и правительственных органов начинает действовать не мгновенно, а с определенным запаздыванием. Учитывая инертность государственного механизма, органы стратегического руководства страной и вооруженной борьбой всегда стремились сократить временной интервал до минимума. Для слаженной и плодотворной деятельности Генерального штаба, его управлений и отделов был упорядочен в соответствии с требованиями военного времени суточный цикл работы Генерального штаба и Ставки ВГК. Такой порядок круглосуточной работы вырабатывался постепенно. Окончательно он сложился с приходом на должность заместителя начальника Генерального штаба генерала А. И. Антонова.
Изложенные им предложения по совершенствованию деятельности Генерального штаба Верховный главнокомандующий, ознакомившись с ними, утвердил без правки. В значительной степени именно такой порядок работы был связан с суточным циклом работы самого И. В. Сталина 16 . Генерал армии С. М. Штеменко вспоминал: «Доклады Верховному главнокомандующему делались, как правило, три раза в сутки. Первый из них имел место в 10–11 часов дня, обычно по телефону. Это выпадало на мою долю. Вечером, в 16–17 часов, докладывал заместитель начальника Генштаба. А ночью мы ехали в Ставку с итоговым докладом за сутки. Перед тем подготавливалась обстановка на картах масштаба 1:200 000, отдельно по каждому фронту, с показом положения наших войск до дивизии, а в иных случаях и до полка… Верховный не терпел даже малейшего вранья или приукрашивания действительности и жестоко наказывал тех, кто попадался на этом… Кроме Верховного главнокомандующего на докладах, как правило, присутствовали члены Политбюро ЦК ВКП(б) и члены Ставки. При необходимости вызывались командующий артиллерией Н. Н. Воронов, командующий бронетанковыми и механизированными войсками Я. Н. Федоренко, командующий ВВС А. А. Новиков, начальник инженерных войск М. П. Воробьёв, начальник Главного артиллерийского управления Н. Д. Яковлев, начальник тыла КА А. В. Хрулёв и другие. Директивы Ставки ВГК подписывали Верховный главнокомандующий и его заместитель или начальник Генерального штаба, а когда в Москве не было ни Г. К. Жукова, ни А. М. Василевского, вторым подписывался А. И. Антонов. Распоряжения меньшей важности заканчивались фразой «по поручению Ставки», и дальше следовала подпись либо А. М. Василевского, либо А. И. Антонова.
Часто такие распоряжения формулировались прямо в Ставке… и немедленно передавались на фронты» 17 . В случае резких изменений обстановки на фронтах Генеральный штаб немедленно докладывал И. В. Сталину. Письменные боевые донесения в Ставку подавались трижды: два из них готовили на основе данных Генштаба, а третье было обобщенным донесением с фронтов. Неблагоприятное развитие оперативно-стратегической обстановки в летне-осенней кампании 1941 г.: огромные потери вооружения и военной техники, не говоря уже о личном составе, стремительное продвижение противника на западных направлениях от 300 до 600 км, в ходе которых ему удалось захватить Латвию, Литву, Молдавию, значительную часть Украины и Эстонии, почти всю Белоруссию, вторгнуться в западные области Российской Федерации, выйти на дальние подступы к Ленинграду, - все это было досконально известно военно-политическому руководству. К этому времени ежедневные оперативные сводки Генерального штаба довольно объективно отражали ход вооруженного противоборства. Часто поступали сообщения и по линии особых отделов НКВД по поводу того, что в войсках все еще не преодолены пораженческие настроения, имеют место случаи самовольного отхода частей с занимаемых позиций. Продолжавшийся с тяжелыми боями отход войск Красной армии побуждал ГКО, Ставку ВГК и лично Верховного главнокомандующего искать пути повышения стойкости соединений и частей. В этих чрезвычайных условиях нарком обороны СССР И. В. Сталин «в целях решительной борьбы с паникерами, трусами, пораженцами из начсостава, самовольно оставляющими позиции без приказа высшего командования», 12 августа 1941 г. подписал приказ, в котором военным советам действующей армии разрешалось «предавать суду военного трибунала лиц среднего и старшего начсостава до командира батальона включительно, виновных в упомянутых выше преступлениях» 18 . Как отмечают участники войны, приказ определенно сыграл мобилизующую роль в повышении стойкости соединений и частей Красной армии. В то же время, когда суду военного трибунала предавали лиц, не совершивших никаких преступлений, а отступивших под натиском превосходивших сил противника или во избежание окружения, приказ имел самые негативные последствия 19 . Однако изменить в войсках ситуацию мгновенно никакой приказ не мог, между тем оперативно-стратегическая обстановка продолжала с каждым днем ухудшаться. 16 августа 1941 г. Ставка Верховного главнокомандования издала приказ № 270, где впервые объяснялись причины и необходимость ужесточения дисциплины, воспитания у командиров и бойцов стойкости при выполнении ими долга перед Родиной. В приказе отмечалось, что большинство частей Красной армии, «их командиры и комиссары ведут себя безупречно, мужественно, а порой - прямо героически».
Приводились примеры, когда «части нашей армии, попав в окружение врага, используют все возможности, для того чтобы нанести врагу поражение и вырваться… при этом сохраняют дух стойкости и мужества, не сдаются в плен». В то же время указывалось, что «за последнее время имели место несколько позорных фактов сдачи в плен врагу. Отдельные генералы подали плохой пример нашим войскам». Приводились и факты: в плен сдались командующий 28-й армией генерал-лейтенант В. Я. Качалов, командующий 12-й армией генерал-лейтенант П. Г. Понеделин, командир 13-го стрелкового корпуса генерал-майор Н. К. Кириллов. Далее в приказе подчеркивалось, что «члены военных советов армий, командиры, политработники, особоотдельщики, находившиеся в окружении, проявили недопустимую растерянность, позорную трусость и не попытались даже помешать перетрусившим Качаловым, Понеделиным, Кирилловым и другим сдаться в плен врагу» 20 . Следует отметить, что в подготовленном по горячим следам приказе не были учтены многие обстоятельства. Как выяснилось в ходе расследования, В. Я. Качалов не сдался в плен, а погиб в бою 4 августа. П. Г. Понеделин и Н. К. Кириллов были захвачены немцами при выходе из окружения. Все они после войны были реабилитированы.
Приказ Ставки ВГК № 270 устанавливал новый порядок применения репрессивных мер: «Командиров и политработников, во время боя срывавших с себя знаки различия и дезертирующих в тыл или сдающихся в плен врагу, считать злостными дезертирами, семьи которых подлежат аресту как семьи нарушивших присягу и предавших свою Родину дезертиров». Эти лица подлежали расстрелу на месте. От попавших в окружение бойцов и командиров требовалось, чтобы они пробивались к своим по тылам врага, сражаясь до последней возможности. Командиры и комиссары дивизий наделялись правами смещать командиров батальонов и полков, снижать их в должности до рядовых, а в случае необходимости расстреливать на месте. Впервые приказ был подписан не только всеми членами Ставки ВГК, но и председателем ГКО И. В. Сталиным и заместителем председателя ГКО В. М. Молотовым. Его разослали всем членам и кандидатам в члены ЦК ВКП(б), секретарям обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик, председателям областных и краевых исполкомов, председателям СНК республик, всем секретарям райкомов, горкомов, председателям райисполкомов и горисполкомов (без права публикации). Приказ зачитывался во всех штабах, подразделениях и частях. Приказ № 270, отданный в самый суровый период войны, был направлен против тех, кто, нарушая требования воинской присяги и уставов, допускал трусость, растерянность и малодушие в боевой обстановке. В этом смысле он был совершенно правомерен, так как сыграл положительную роль в повышении боеспособности войск.
В то же время, предоставляя широкие полномочия военачальникам и устанавливая ответственность для семей военнослужащих, попавших в плен (вплоть до уголовной ответственности членов семей командиров и политработников), он создал предпосылки для нарушения законности, а потому не имеет морального оправдания. О «частых случаях незаконных репрессий и грубейшего превышения власти со стороны отдельных командиров и комиссаров» было указано уже 4 октября 1941 г. в приказе наркома обороны СССР № 0391 «О фактах подмены воспитательной работы репрессиями». В нем подчеркивалось, что «применение репрессий является крайней мерой, допускаемой лишь в случаях прямого неповиновения и открытого сопротивления в условиях боевой обстановки или в случаях злостного нарушения дисциплины и порядка лицами, сознательно идущими на срыв приказов командования». В связи с этим предписывалось «самым решительным образом, вплоть до предания виновных суду военного трибунала, бороться со всеми явлениями незаконных репрессий, рукоприкладства и самодуров».
Далее говорилось, что командный и политический состав обязан помнить: «Без правильного сочетания метода убеждения с методом принуждения немыслимы насаждение советской воинской дисциплины и укрепление политико-морального состояния войск» 21 . В годы войны сложился своеобразный стиль работы Ставки ВГК. Маршал A. M. Василевский отмечал: «За более чем 30-месячный период моей работы в должности начальника Генерального штаба, а в дальнейшем и в бытность членом Ставки она полностью в утвержденном ее составе ни разу не собиралась» 22 . Несмотря на это, она являлась постоянно действующим органом, работа которого строилась по-особому. A. M. Василевский кратко, но довольно емко описал работу Ставки ВГК: «Верховный главнокомандующий для выработки того или иного оперативно-стратегического решения или для рассмотрения других важных проблем, касающихся ведения вооруженной борьбы, вызывал к себе ответственных лиц, имевших непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу (тут могли быть члены и не члены Ставки), и здесь при участии всех или некоторых членов Политбюро ЦК партии и ГКО принимались необходимые решения, которые тотчас же и оформлялись в виде директив, приказов или отдельных распоряжений Ставки» 23 . Аналогичную оценку стиля деятельности Ставки ВГК дал и маршал Г. К. Жуков, назвав ее «коллективным органом руководства», в основе работы которого лежало «разумное сочетание коллегиальности с единоначалием» 24 . Характеризуя последовательность в работе Ставки, он отмечал, что при разработке очередной операции И. В. Сталин обычно вызывал начальника Генерального штаба и его заместителя и кропотливо вместе с ними рассматривал оперативно-
стратегическую обстановку на всем советско-германском фронте: состояние войск фронтов, данные всех видов разведки, ход подготовки резервов всех родов войск и прочее. После этого в Ставку вызывались начальник тыла Красной армии, командующие различными родами войск и начальники главных управлений Наркомата обороны, которым предстояло обеспечивать практически данную операцию. Затем Верховный главнокомандующий, его заместитель и начальник Генштаба обсуждали оперативно-стратегические возможности наших войск. Начальник Генерального штаба и заместитель Верховного главнокомандующего получали задачу: продумать и рассчитать возможности для конкретной операции (операций), которая намечалась к проведению.
Обычно для этой работы И. В. Сталин отводил им четыре-пять дней, и по истечении этого срока принималось предварительное решение. После этого Верховный главнокомандующий давал задание начальнику Генштаба запросить мнение военных советов фронтов о предстоящей операции. Пока работали командующий фронтом и его штаб, в Генштабе шел кропотливый творческий процесс по планированию операции и взаимодействию фронтов. Намечались задачи органам разведки, авиации дальнего действия, партизанским формированиям в тылу врага, органам военных сообщений по переброске пополнений и резервов Верховного главнокомандования, а также материальных запасов. Наконец, назначался день, когда командующие фронтами должны были прибыть в Ставку для доклада планов операций. Обычно И. В. Сталин слушал их в присутствии начальника Генштаба, заместителя Верховного главнокомандующего и некоторых членов ГКО. После тщательного рассмотрения докладов И. В. Сталин утверждал планы и сроки операций с указанием, на что именно следует обратить особое внимание, кто персонально будет направлен представителем Ставки для координации действий фронтов, кто осуществляет контроль за материально-техническим обеспечением войск, своевременной перегруппировкой не только их, но и резервов Ставки ВГК. Решались и другие назревшие вопросы. При разработке менее крупных операций командующих фронтами обычно в Ставку не вызывали. По ее требованию они в письменной форме представляли свои соображения по проведению запланированных операций.
Приведенный алгоритм работы Ставки ВГК и Генерального штаба имел место при подготовке подавляющего большинства кампаний и стратегических операций, проведенных советскими войсками в годы войны. Что касается характера, форм и методов работы Ставки Верховного главнокомандования, то они на протяжении войны не оставались неизменными, а развивались и совершенствовались в соответствии с изменявшейся обстановкой и возникавшими задачами. Самым сложным и тяжелым для Ставки, как и для всей страны и вооруженных сил, был первый период войны. В это время Верховное главнокомандование, не имея необходимого опыта, работало недостаточно организованно. Формы его деятельности еще не сложились. В результате многие вопросы решались поспешно, нередко методом проб и ошибок, зачастую единолично И. В. Сталиным, без участия Генерального штаба, а иногда и вопреки его предложениям. Именно тогда Ставка ВГК допустила больше всего грубых просчетов, повлекших за собой тяжелые поражения и огромные, ничем не оправданные потери. На первый период войны приходится 54,6% безвозвратных потерь в людях, свыше 62,1% потерь стрелкового оружия, 65,7% - орудий и минометов. В начале войны нередко случалось, что Генеральному штабу для выяснения обстановки в отдельных районах приходилось запрашивать по гражданским каналам связи местные органы власти. Не имея достоверных данных, Ставка неоднократно ставила фронтам явно невыполнимые задачи. Особенно серьезные просчеты Ставки - запоздалое решение в начале войны на переход к стратегической обороне и несвоевременный вывод войск из-под ударов противника под Киевом, в результате чего Юго-Западный фронт потерпел поражение. Да и в 1942 г. имели место грубые ошибки с определением возможного замысла действий противника, организацией и проведением частных операций. Как следствие, были бесполезно истрачены с таким трудом накопленные людские и материальные резервы. Огромная вина за харьковскую катастрофу ложится на Ставку и лично на И. В. Сталина.
Но и в этот период Ставка сумела успешно решить ряд сложнейших задач, в том числе по изматыванию противника, ликвидации образовавшихся брешей, организации Смоленского сражения, обороне Одессы, Севастополя, Москвы, контрнаступлению под Москвой в 1941 г., выводу войск из-под охватывающего удара вермахта, организации обороны Сталинграда и Кавказа летом и осенью 1942 г. Под руководством Ставки ВГК в первом периоде войны были проведены три кампании: летне-осенняя оборонительная 1941 г., зимняя наступательная 1941–1942 гг. и летне-осенняя оборонительная 1942 г. В полном объеме они так же, как и операции групп фронтов, заблаговременно Ставкой не планировались.
Их подготовка проводилась в основном распорядительным порядком. Конкретное планирование операций осуществлялось главным образом во фронтах и армиях. А роль Ставки сводилась преимущественно к постановке задач фронтам и флотам, рассмотрению разработанных командующими и штабами фронтов планов операций, обеспечению их выполнения за счет резервов Ставки Верховного главнокомандования, согласованию усилий фронтов, а также указаниям наиболее рациональных и эффективных способов действий для достижения поставленных целей. Во втором периоде войны деятельность Ставки ВГК поднялась на более высокий уровень. Накопив определенный опыт, она более дальновидно и осмотрительно руководила действиями вооруженных сил, допускала меньше ошибок, с большим искусством готовила операции. При этом изменился и сам характер работы Ставки.
Обусловлено это было переходом вооруженных сил преимущественно к наступательным действиям, овладением стратегической инициативой, более благоприятным соотношением сил и средств в пользу Красной армии. Перед войсками фронтов ставились более активные задачи, предусматривались самые решительные способы, в том числе окружение и уничтожение крупных группировок противника. Во втором периоде войны Ставка ВГК руководила действиями вооруженных сил в двух наступательных кампаниях: зимней 1942–1943 гг. и летне-осенней 1943 г., подготовила и провела ряд крупнейших стратегических операций с участием от двух до четырех фронтов в каждой. Успешное проведение стратегического контрнаступления зимой 1942–1943 гг. под Сталинградом (операция «Уран») по замыслу Ставки ВГК переросло в ряд последовательных и одновременных операций: Северо-Кавказскую («Дон»), по прорыву блокады Ленинграда («Искра»), Воронежско-Харьковскую наступательную и Харьковскую оборонительную. Все они в основном были завершены, правда, того развития, на которое рассчитывало Верховное главнокомандование, не получили. Летом того же года Ставка ВГК организовала и успешно провела сначала Курскую стратегическую оборонительную, а затем две стратегические наступательные операции - Орловскую («Кутузов») и Белгородско-Харьковскую («Полководец Румянцев»). Вслед за этим началось общее наступление Красной армии на фронте протяженностью свыше 1300 км. Наконец, с августа по декабрь 1943 г. были спланированы и проведены наступательные операции с целью освобождения Левобережной Украины, Донбасса и форсирования Днепра.
Большинство их отличали оригинальность замысла, применение разнообразных способов разгрома группировок противника, значимость достигнутых результатов. Тем не менее избежать ряда крупных просчетов не удалось прежде всего из-за того, что Ставка ВГК переоценивала свои возможности. Например, серьезные ошибки были допущены в определении возможных контрдействий противника под Харьковом в феврале - марте и под Киевом в апреле - ноябре 1943 г. В результате поставленные фронтам завышенные задачи привели к существенными потерям. Важно отметить, что в этот период Ставка ВГК и Генеральный штаб детально планировали, самостоятельно разрабатывали и всесторонне организовывали важнейшие стратегические операции. При необходимости Ставка вносила коррективы в первоначальные планы, смело осуществляла маневр силами и средствами. Именно тогда же в Ставке и Генштабе были разработаны способы последовательного разгрома важнейших группировок противника на различных стратегических направлениях. Все это, безусловно, имело решающее значение для достижения коренного перелома в войне.
К третьему периоду Великой Отечественной войны Ставка Верховного главнокомандования и Генеральный штаб пришли с установившимися взглядами на способы ведения современной войны. Богатый практический опыт подготовки и проведения операций стратегического масштаба позволял выработать творческий подход к решению стоявших задач. Появилась твердая уверенность в возможности быстрого разгрома противника и без помощи союзников по антигитлеровской коалиции. Именно тогда в Ставке родилась идея нанесения взаимоувязанных одновременных и последовательных ударов на всем советско-германском фронте. По этому поводу маршал Г. К. Жуков в своих воспоминаниях писал: «В узком кругу лиц, собравшихся в кабинете И. В. Сталина, Верховный поставил вопрос о новой форме проведения кампаний 1944 года. Предварительно он запросил мнение каждого из участников. Обсуждали, где именно следовало сосредоточить силы и средства для поражения основных сил противника и окончательного разгрома фашистского блока. Таких районов на всем стратегическом фронте оказалось десять».
В отличие от прошлых лет И. В. Сталин приказал приступить одновременно к расчетам сил и средств на всех десяти направлениях. В третьем периоде войны Ставка ВГК и Генеральный штаб спланировали и провели три кампании: зимнюю и летне-осеннюю 1944 г., а также кампанию 1945 г. в Западной Европе. В рамках этих кампаний было проведено 17 стратегических операций, в ходе каждой из которых разгромлены крупные группировки противника. Операции развивались на глубину до 400–600 км, причем в более высоких темпах, чем прежде. Ставка ВГК и Генеральный штаб проявили способность твердо управлять войсками, решать задачи с меньшими людскими и материальными потерями. В этот период характерными чертами творческой и организаторской деятельности Ставки ВГК являлись стремление упреждать противника в действиях, громить его войска по частям, наносить нарастающие по силе удары и решительно развивать достигнутый успех.
Особое место в работе Ставки на завершающем этапе войны заняли организация взаимодействия с англо-американскими войсками, согласование боевых действий на советско-германском фронте с операциями союзников. Конечно, имели место некоторые просчеты, но это уже не оказывало существенного влияния на ход войны. Важнейшим элементом успешного функционирования всей системы управления войсками являлась связь, ее организация и техническое оснащение. Верховному главнокомандованию необходимо было на каждый день, а то и на каждый час иметь исчерпывающую информацию. В Ставку ВГК сходились все нити телефонной и телеграфной связи, потоком шли разнообразные сведения, данные об обстановке. Необходимо отметить, что накануне войны никаких официальных документов и руководств по организации и обеспечению связи в оперативно-стратегическом звене управления Красной армии не было разработано. Для связи со штабами фронтов, военных округов, отдельных армий и с соединениями, находившимися в ее резерве, Ставка ВГК использовала телеграфную, телефонную и радиосвязь, а также авиацию связи. Рабочим органом Ставки являлся Генштаб, который использовал узел связи Наркомата обороны. Других частей связи, в том числе и запасных узлов, Генштаб в своем распоряжении не имел.
По подземным кабелям узел связи НКО сообщался с Центральным телеграфом (ЦТ) СССР, Центральной междугородной станцией (ЦМГС) Наркомата связи, автоматическими станциями Московской городской телефонной сети (МГТС), а также с узлами связи штабов ВВС, войск ПВО страны и наркомата ВМФ. Это позволяло широко использовать общегосударственные телеграфно-телефонные каналы для связи со штабами всех фронтов и военных округов и одновременно обмениваться телеграфной корреспонденцией со штабами ВВС, ПВО и ВМФ. Следует отметить, что в первые дни войны узел связи Наркомата обороны был единым центром и обслуживал все его нужды. Из-за резкого увеличения телеграфного обмена его пришлось разделить на две части. Главная часть этого центра - узел оперативной связи в конце июля 1941 г. располагался на платформе станции метро «Кировская» (ныне «Чистые пруды») и обслуживал Ставку и Оперативное управление Генштаба. С его помощью удавалось поддерживать телеграфную связь со штабами фронтов, армий и с резервами Ставки:
передавать фронтам оперативные документы из центра и в обратном направлении. Этот узел обеспечивал и связь с представителями Ставки. Чаще всего его использовали генералы и офицеры Генштаба, которые находились у телеграфных аппаратов постоянно. Для Верховного главнокомандующего было организовано шесть переговорных пунктов: четыре - в Москве, по одному - на ближайшей даче в Кунцево и на дальней, располагавшейся на 70-м км Дмитровского шоссе. В Кремле имелись два узла связи: один - рядом с кабинетом И. В. Сталина, другой - в убежище. В начале сентября 1941 г. связистам пришлось срочно оборудовать два телеграфных переговорных пункта: один - в двухэтажном особняке во дворе дома № 33 (43) по ул. Кирова (ныне ул. Мясницкая), а другой - в тоннеле станции метро «Кировская». Последний пункт широко использовался вплоть до начала 1943 г. В особняке напротив пятого подъезда здания Генштаба 22–23 июня 1941 г. были установлены переговорные аппараты Бодо для наркома обороны С. К. Тимошенко и его заместителей. Другую часть узла (объект «Труба») расположили в обычном пассажирском вагоне, который загнали в тупик станции метро «Белорусская». Он предназначался для обеспечения телеграфной связью центральных управлений и органов тыла НКО.
Через этот же узел шел обмен остальной служебной корреспонденцией со штабами фронтов. Оба эти узла сообщались мощными кабельными линиями с узлами связи штабов ВВС, ПВО, ВМФ и Центрального телеграфа. Для резервирования Центрального телеграфа, междугородной и городских автоматических телефонных станций в октябре 1941 г. был построен защищенный узел связи - объект 01 Народного комиссариата связи (НКС). Технически хорошо оснащенный, он стал единственным в стране сооружением подобного типа 28 . Хотя он имел связь с Кремлем, НКО, узлом связи, объектом «Труба» на станции метро «Кировская» и НК ВМФ, тем не менее в полной мере не способен был заменить ЦТ СССР, ЦМГС, МГТС, а самое главное - у него не было дублера в глубине страны. Только в апреле 1942 г. был введен в эксплуатацию запасной узел связи страны в Уфе 29 . Эвакуация в Куйбышев в октябре 1941 г. аппарата ЦК ВКП(б) и СНК СССР, некоторых отделов НКО и НК ВМФ потребовала оборудовать там филиал узла связи НКО и смонтировать АТС на 600 номеров. Для основной группы Генштаба, эвакуированной в Арзамас, по инициативе начальника Главного управления связи Красной армии (ГУС КА) И. Т. Пересыпкина в том же октябре всего за пять суток вместо запланированных 15–20 был сооружен запасной узел связи Ставки ВГК 31 . В стратегическом звене управления большое значение имели подвижные узлы связи, оборудованные в поездах и на автомобилях. Согласно постановлению ГКО № 59 от 8 июля 1941 г. 32 уже в августе для создания подвижного резерва средств связи Ставки работниками НКС был сформирован поезд связи 33 , а в ноябре оборудован автомобильный узел связи в составе 15 аппаратов Бодо, 10 телеграфных аппаратов СТ-35, 10 автомобильных радиостанций, а также машин для электропитания.
В течение всей войны этот узел, входивший в отдельный радиодивизион связи резерва Ставки ВГК, успешно выполнял ответственные задания военного командования, но чаще всего он использовался для обеспечения связью представителей Ставки ВГК, выезжавших на фронты. Осень 1941 г. стала для страны одним из самых критических моментов, потребовавших значительного расхода сил и средств в целях обеспечения твердого и непрерывного управления войсками. Основная трудность заключалась в необходимости обеспечения связью Ставки ВГК и Генштаба одновременно с трех пунктов управления - московского, арзамасского и куйбышевского. Кроме того, необходимо было обеспечить связью из Волхова оперативную группу Генштаба. Проводная связь с этими пунктами была налажена немедленно. Во второй половине ноября 1941 г. Главным управлением связи Красной армии был разработан новый вариант радиосвязи Генштаба. В дальнейшем она поддерживалась через радиоузлы Москвы, Горького, Куйбышева и Арзамаса 35 . С 23 августа по 10 сентября 1941 г. НКС была построена кольцевая система обходных связей на удалении 25–30 км от Москвы: Хлебниково - Химки - Немчиновка - Чертаново - Люберцы - Салтыковка - Пушкино - Хлебниково. Кроме этой кольцевой линии связи было построено на удалении 80–100 км от Москвы восточное полукольцо по трассе: Лаптево - Ожерелье - Луховицы - Костерево - Фряново - Загорск - Дмитров.
Эти линии позволяли в случае повреждения Московского узла обеспечить минимальное количество важнейших связей к штабам фронтов и в тыл страны, составлять прямые телефонные и телеграфные линии, минуя столицу. В целях улучшения управления войсками Ставкой ВГК подразделениями НКС и ГУС КА были также построены крупные магистральные линии, с помощью которых обеспечивалась проводная связь с Ленинградом, Закавказьем и Мурманском. Осенью 1941 г. связь Ставки ВГК с Ленинградом работала с большими перебоями. Для ее восстановления по дну Ладожского озера был проложен подводный кабель протяженностью 40 км 36 . Согласно постановлению ГКО № 2314 от 17 сентября 1942 г. «О строительстве телеграфно-телефонной линии связи вдоль южного побережья Каспийского моря» 37 в период 16 октября - 14 ноября была построена стационарная телеграфно-телефонная магистраль протяженностью 1315 км.
Она обеспечила устойчивую связь Ставки ВГК с Закавказским фронтом и с войсками, дислоцированными в Иране. В конце 1942 г. в короткий срок в условиях Заполярья был проложен подводный кабель через пролив в северной части Белого моря, надежно связавший Генштаб со штабом Северного флота и Москву с Мурманским портом, обеспечивающим поставки по ленд-лизу 38 . Улучшению связи Ставки ВГК и Генерального штаба Красной армии с войсками способствовал приказ Ставки № 00107 «Об улучшении использования радиосвязи для обеспечения бесперебойного управления войсками с помощью радио» от 30 мая 1942 г. Этим приказом военные советы фронтов и армий обязывались решительно покончить с недооценкой связи и независимо от обстановки обеспечить бесперебойное управление войсками и непрерывную радиосвязь с высшими штабами. Приказ определял конкретные мероприятия по обеспечению бесперебойной связи при смене пунктов управления и при выездах командующих в войска. Начальником Главного управления связи Красной армии в личное распоряжение каждого командующего армией выделялось по две переносные радиостанции типа «Север» для связи их со штабами фронтов. Внутри армий для связи с дивизиями организовывалась дополнительная радиосвязь с помощью радиостанций РБ 39 . Обсуждая вопрос подготовки этого приказа с А. М. Василевским, И. Т. Пересыпкин подчеркивал: «Правило должно быть железным без каких-либо исключений: где бы ни был командующий - радиостанция должна быть с ним. Это подтянет и нижестоящие штабы: им тоже придется держать радиостанции рядом».
В целях реализации этого приказа в 1942 г. были осуществлены поставки около 500 комплектов автомобильных радиостанций для звена Генштаб - фронт, около 3 тыс. радиостанций армиям и корпусам и более 25 тыс. переносных радиостанций для командований дивизий, полков и батальонов 41 . Для связи Генштаба со штабами фронтов и армий использовалась и авиация. 17 декабря 1941 г. сформированная 233-я отдельная авиационная эскадрилья связи ВВС была передана в оперативное подчинение начальнику Главного управления связи И. Т. Пересыпкину. Год спустя, 3 декабря 1942 г., по инициативе И. Т. Пересыпкина приказом наркома обороны была создана 3-я отдельная авиационная дивизия, в состав которой входили два полка, отдельный транспортный авиаотряд и батальон авиационного обслуживания. Задачами этой дивизии являлись: обеспечение связи Генштаба с фронтами и армиями, доставка фельдъегерской почты и периодической печати, перевозка на фронт и обратно генералов и Генштаба из центральных управлений НКО, аппаратуры связи и прочее.
В конце декабря 1944 - начале января 1945 г. в Минске в бункерах, сохранившихся после разгрома немецких войск в этом районе, по личному указанию И. В. Сталина под руководством И. Т. Пересыпкина был оборудован еще один узел связи Ставки ВГК. В целях улучшения устойчивости проводной связи Генштаба с апреля 1943 г. впервые стали применяться узлы связи особого назначения (УСОН) 43 . Для повышения ответственности за состояние связи Генштаба и улучшения ее работы в декабре 1943 г. были введены должности начальников оперативных направлений связи (НОНС) 44 , на которые назначались опытные генералы войск связи. В целях устойчивой радиосвязи Генштаба со штабами фронтов и их армиями в осеннезимний период 1944–1945 гг. по указанию начальника Главного управления связи И. Т. Пересыпкина была организована ретрансляция работы фронтовых и армейских станций, которая осуществлялась мощными радиопередатчиками, располагавшимися вблизи западных границ СССР 45 . На завершающем этапе войны, когда военные действия развернулись на территории других государств, на крупных узлах связи были образованы комендатуры связи и организованы узлы связи специального назначения (УССН), в задачу которых входило обеспечение связью военного командования и органов советских военной администрации. С помощью всех вышеперечисленных средств обеспечивалась связь Генштаба и представителей Ставки ВГК со штабами фронтов, а иногда и армий в течение всей войны. При необходимости создавались другие узлы связи, которые усиливались за счет оборудования, аппаратуры и личного состава НКС, но основным для Генштаба оставался узел связи НКО, располагавшийся в Москве. Важным средством связи Ставки ВГК в первые месяцы войны была телеграфная связь по аппаратам Бодо, так как И. В. Сталин на всех телеграммах помечал: «Передать только по Бодо». Этому правилу он следовал в течение всей войны. С мая 1942 г. на связях Генштаба со штабами фронтов и армий стала внедряться аппаратура линейного засекречивания (ЗАС). Внедрение линий «радио-Бодо» с приставкой «Алмаз» и засекречивающей аппаратурой позволило Генштабу иметь с респондентами не только устойчивую, но и засекреченную связь буквопечатания с телеграфов, расположенных недалеко от оперативных работников штабов. С помощью этой аппаратуры велись прямые переговоры и осуществлялся обмен радиограммами. В обеспечении связи Ставки ВГК и Генштаба с фронтами и армиями значительную роль играли части правительственной ВЧ-связи НКВД. До января 1942 г. они обеспечивали эту связь только в станционном положении, а магистральные линии обслуживали части Народного комиссариата связи и Главного управления связи Красной армии. Постановлением ГКО от 11 января 1942 г. № 1129 «Об обеспечении бесперебойной правительственной телефонной ВЧ-связи между Москвой и штабами фронтов» 47 решение этой задачи было поручено НКВД. ВЧ-связью пользовались только командующий, начальник штаба, член военного совета и начальник особого отдела. 30 января 1943 г. постановлением ГКО № 2804 ВЧ-связь ставилась в привилегированное положение, а Главное управление связи Красной армии освобождалось от ее обслуживания. Для решения вопроса обеспечения ВЧ-связью при НКВД были созданы специальные войска, которым Главное управление связи в декадный срок обязывалось передать 135 отдельных рот связи, а после 1 апреля 1943 г. также все запасы проводов и арматуры, предназначенные для ВЧ-связи, и трофейный кабель ППК-4 48 . Вместе с тем, несмотря на наличие большого числа частей ВЧ-связи, начальники связи фронтов и армий были обязаны выделять в распоряжение начальников отделов и отделений ВЧ-связи соответственно фронтов и армий лучшие телефонные цепи и лучшие телефонные каналы связи. Вследствие этого функции этих отделов и отделений часто сводились к установке станционной засекречивающей аппаратуры, прокладке абонентских линий связи в районе штабов и армий и их обслуживанию. Командующие фронтами не хотели мириться с двумя начальниками и при отсутствии ВЧ-связи с армиями часто возлагали ответственность за это на начальников связи фронтов, хотя последние не отвечали за ее состояние. За годы войны Ставка ВГК проделала огромную по своей значимости, масштабам и объему работу по решению задач, связанных с восстановлением нарушенного стратегического фронта, реорганизацией и укреплением вооруженных сил, их техническим переоснащением. Она руководила проведением восьми военных кампаний и около 50 стратегических операций. При непосредственном участии Ставки ВГК и под ее жестким контролем были проведены более 250 фронтовых, ряд воздушных, противовоздушных и морских десантных операций, а также три централизованные операции партизанских сил. Она же организовывала и осу-
ществляла крупные перегруппировки войск (армий, а иногда и целых фронтов), развертывала новые фронты или упраздняла существующие после выполнения ими поставленных задач, создавала и успешно использовала крупные резервы. В руководстве вооруженной борьбой Ставка ВГК действовала органично с Генеральным штабом, Государственным Комитетом Обороны, наркоматами обороны, Военно-морского флота, внутренних дел, государственной безопасности и другими органами государственного управления. Таким образом, в годы войны Ставка Верховного главнокомандования была постоянно действующим органом руководства Вооруженными силами СССР. На совместных заседаниях Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и Ставки ВГК обсуждались важнейшие мероприятия по подготовке и проведению военных кампаний и стратегических операций, рассматривались вопросы военно-политического положения страны. В ходе войны стиль работы Ставки ВГК непрерывно совершенствовался. Основные решения принимались после обсуждения предложений Генерального штаба по подготовке военных кампаний и стратегических операций, а также предложений командующих фронтами (флотами) по проведению операций. К подготовке предложений и их обсуждению привлекались крупные военачальники, государственные и партийные деятели, а при рассмотрении вопросов материального обеспечения военных действий - руководители ведущих наркоматов. Ставка ВГК постоянно вела поиск путей эффективного стратегического руководства действующей армией. Одним из них стало решение о создании главных командований войск направлений. Важную роль в руководстве вооруженной борьбой играл институт представителей Ставки ВГК, а основным рабочим органом ее стал Генеральный штаб.
Великая Отечественная война 1941–1945 годов. В 12 т. Т. 11. Политика и стратегия Победы: стратегическое руководство страной и Вооруженными силами СССР в годы войны. - М.: Кучково поле, 2015. - 864 с., 24 л. ил., ил.
СТАВКА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДОВАНИЯ , высший орган стратегического руководства ВС СССР в Великой Отечественной войне.
Образована постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 23.6.1941. Первоначально именовалась Ставкой Главного Командования, в состав которой входили: нарком обороны Маршал Сов. Союза С.К. Тимошенко (председатель), начальник Генштаба Красной армии ген. армии Г.К. Жуков, председатель СНК СССР И.В. Сталин , его первый заместитель В.М. Молотов, маршалы Сов. Союза К.Е. Ворошилов и С.М. Будённый, нарком ВМФ СССР адм. Н.Г. Кузнецов. Этим же постановлением был образован институт постоянных советников Ставки в составе маршалов Г.И. Кулика и Б.М. Шапошникова, ген. армии К.А. Мерецкова, начальника ВВС Кр. армии П.Ф. Жигарева, зам. начальника Генштаба Н.Ф. Ватутина, начальника Главного управления ПВО РККА Н.Н. Воронова, А.И. Микояна, Л.М. Кагановича, Л.П. Берия, Н.А. Вознесенского, А.А. Жданова, Г.М. Маленкова и Л.З. Мехлиса.
10.7.1941 постановлением ГКО Ставка Главного Командования преобразована в Ставку Верховного Командования, которую возглавил председатель ГКО Сталин (в составе остались Тимошенко, Молотов, Жуков и Будённый, дополнительно введён Шапошников).
С назначением 8.8.1941 Сталина Верховным Главнокомандующим Ставка стала именоваться Ставкой ВГК.
В ходе войны состав Ставки менялся. Последний раз она была реорганизована 17.02.1945 постановлением ГКО. Тогда в её состав вошли: Верховный Главнокомандующий и нарком обороны Сталин, зам. наркома обороны маршалы Сов. Союза Жуков, А.М. Василевский и ген. армии Н.А. Булганин, начальник Генштаба ген. армии А.И. Антонов, главнокомандующий ВМФ адм. флота Кузнецов. Постоянными членами Ставки ВГК на протяжении всей её деятельности оставались Сталин и Жуков.
Ставка ВГК давала принципиальную оценку военно-политической и стратегической обстановке, складывавшейся на фронтах; принимала стратегические и оперативно-стратегические решения по проведению военных кампаний и операций; созданию в соответствии с замыслами военных действий стратегических группировок; решала вопросы взаимодействия групп фронтов, фронтов, флотов и отдельных армий. В её компетенцию входили также вопросы создания и подготовки стратегических резервов , расстановки кадров, материально-технического обеспечения войск и многие др.
Подготовкой рекомендаций и предложений по стратегическому руководству войсками и силами флота, рассматривавшихся и утверждавшихся Ставкой, ведал Генеральный штаб Красной армии , который тесно взаимодействовал с управлениями НКО и Главным морским штабом на основании Положения о Генштабе, утверждённого постановлением ГКО от 28.7.1941.
Как правило, решения на проведение кампаний и стратегических операций принимались после обсуждения в Ставке, с приглашением соответствующих командующих войсками фронтов, а также крупных гос. деятелей и членов Политбюро.
Ставка, особенно на начальном и завершающем этапах войны, осуществляла непосредственное руководство фронтами, флотами и авиацией дальнего действия. В целях приближения стратегического руководства к войскам действующих фронтов с началом войны были созданы главные командования войск направлений (Западного, Сев.-Западного, Юго-Западного и Сев.-Кавказского). Однако это промежуточное звено управления не вполне оправдывало себя и впоследствии было упразднено.
С весны 1942 появился институт стратегического управления – представителей Ставки ВГК, которые наделялись широкими полномочиями и направлялись обычно туда, где решались главные на данный момент задачи. В конце 1942 представителями Ставки под Сталинградом были назначены Жуков, Василевский и Воронов. Наиболее продолжительное время обязанности представителей Ставки выполняли Жуков, Василевский, Тимошенко. Периодически в качестве представителей Ставки на фронты направлялись Будённый, Ворошилов, С.М. Штеменко, Кузнецов, Воронов, А.А. Новиков, Маленков, Мехлис. Представителями Ставки являлись также К.К. Рокоссовский, Л.А. Говоров, Г.А. Ворожейкин, А.Е. Голованов, И.Т. Пересыпкин, Я.Н. Федоренко и др.
Говоря о стиле работы Ставки, А.М. Василевский вспоминал: «Понимать под Ставкой орган, постоянно заседавший в буквальном смысле этого слова при Верховном Главнокомандующем в том составе, в котором он был утверждён, нельзя. Ведь большинство её членов выполняли одновременно ответственные обязанности, часто находясь далеко за пределами Москвы, главным образом на фронте… Но вот, что было постоянно: каждый из членов Ставки держал с Верховным Главнокомандующим связь».
С мая 1945 деятельность Ставки ВГК сосредоточилась на подготовке военных действий против Японии. Для непосредственного руководства группировкой ВС в сов.-япон. войне решением Ставки ВГК от 30.7.1945 было создано Главное командование сов. войск на Дальнем Востоке во главе с Василевским. Ставка прекратила свою деятельность в окт. 1945. Благодаря ей отечественное военное искусство обогатилось ценным опытом создания и функционирования эффективной системы стратегического руководства, оказывающей непосредственное влияние на ход и исход войны.
Научно-исследовательский институт (военной истории) ВАГШ ВС РФ
Ставка Главного Командования была создана 23 июня 1941 года. Ее состав несколько отличался от проекта, предложенного Наркоматом обороны. В нее вошли: народный комиссар обороны С. К. Тимошенко (председатель), начальник Генерального штаба Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, Н. Г. Кузнецов.
Следовало бы принять наш проект, в котором предусматривалось назначение Главнокомандующим И. В. Сталина. Ведь при существовавшем тогда порядке так или иначе без И. В. Сталина нарком С. К. Тимошенко самостоятельно не мог принимать принципиальных решений. Получалось два главнокомандующих: нарком С. К. Тимошенко - юридический, в соответствии с постановлением, и И. В. Сталин - фактический. Это осложняло работу по управлению войсками и неизбежно приводило к излишней трате времени на выработку решений и отдачу распоряжений.
Предлагали мы также в состав Ставки включить первого заместителя начальника Генерального штаба Н. Ф. Ватутина. Но И. В. Сталин не согласился.
При Ставке была образована группа советников по различным вопросам. Практически группа играла номинальную роль, поскольку все советники вскоре получили другие назначения, а замена их не состоялась.
На протяжении всей войны Ставка находилась в Москве. Это имело большое моральное значение. В связи с угрозой вражеских ударов с воздуха в начале июля из Кремля она была переведена в район Кировских ворот в небольшой особняк с надежным рабочим помещением и связью, а через месяц поблизости, на перроне станции метро «Кировская», расположились и операторы Генерального штаба - рабочего органа Ставки.
30 июня 1941 года по образцу ленинского Совета Рабочей и Крестьянской Обороны в период иностранной военной интервенции и гражданской войны по решению Политбюро ЦК ВКП(б) был создан чрезвычайный орган - Государственный Комитет Обороны во главе с И. В. Сталиным.
ГКО стал авторитетным органом руководства обороной страны, сосредоточившим в своих руках всю полноту власти. Гражданские, партийные, советские организации были обязаны выполнять все его постановления и распоряжения. Для контроля за их исполнением в краях и областях, военно-промышленных наркоматах, на главнешних предприятиях и стройках ГКО имел своих представителей.
На заседаниях ГКО, которые проходили в любое время суток, как правило, в Кремле или на даче И. В. Сталина, обсуждались и решались важнейшие вопросы. Планы военных действий рассматривались Политбюро Центрального Комитета партии и Государственным Комитетом Обороны. На заседания приглашались народные комиссары, которым предстояло принять участие в обеспечении операций. Это позволяло, когда появлялась возможность, сосредоточить огромные материальные силы на важнейших направлениях, проводить единую линию в области стратегического руководства и, подкрепляя ее организованным тылом, увязывать боевую деятельность войск с усилиями всей страны.
Очень часто на заседаниях ГКО вспыхивали острые споры, при этом мнения высказывались определенно и резко. Если к единому мнению не приходили, тут же создавалась комиссия из представителей крайних сторон, которой и поручалось доложить согласованные предложения на следующем заседании.
Всего за время войны Государственный Комитет Обороны принял около десяти тысяч решений и постановлений военного и хозяйственного характера. Эти постановления и распоряжения строго и энергично исполнялись, вокруг них закипала работа, обеспечивавшая проведение в жизнь единой партийной линии в руководстве страной в то трудное и тяжелое время.
10 июля 1941 года, в целях улучшения руководства вооруженными силами, решением Государственного Комитета Обороны Ставка Главного Командования была преобразована в Ставку Верховного Командования, а 8 августа ее преобразовали в Ставку Верховного Главнокомандования (На протяжении войны в состав Ставки последовательно включались занимавшие пост начальника Генерального штаба Б. М. Шапошников, А. М. Василевский, А. И. Антонов. Последнее изменение произошло 17 февраля 1945 г., когда постановлением ГКО Ставка была определена в составе И. В. Сталина, Г. К. Жукова, А. М. Василевского, А. И. Антонова, Н. А. Булганина, Н. Г. Кузнецова. - Прим. автора ). С тех пор и до конца войны И. В. Сталин являлся Верховным Главнокомандующим. С образованием Государственного Комитета Обороны и созданием Ставки Верховного Главнокомандования, во главе которых находилось одно и то же лицо - Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Председатель Совета Народных Комиссаров, было завершено создание структуры государственного и военного руководства войной. Центральный Комитет партии обеспечил единство действий всех партийных, государственных, военных и хозяйственных органов.
Теперь я начал работать непосредственно с И. В. Сталиным. Раньше мне не приходилось так близко с ним соприкасаться, и первое время я чувствовал некоторую скованность в его присутствии. К тому же сказывался мой недостаточный опыт в стратегических вопросах, и я не был уверен в точности своих прогнозов.
На первых порах И. В. Сталин разговаривал со мной мало. Чувствовалось, что он внимательно приглядывается ко мне и твердого мнения обо мне, как начальнике Генерального штаба, у него пока еще не сложилось.
Но по мере того как накапливался опыт, я стал смелее и увереннее высказывать свои суждения и замечал, что И. В. Сталин начал к ним все больше прислушиваться.
19 июля 1941 года Указом Президиума Верховного Совета СССР И. В. Сталин был назначен и народным комиссаром обороны.
Надо сказать, что с назначением И. В. Сталина Председателем Государственного Комитета Обороны, Верховным Главнокомандующим и наркомом обороны в Генштабе, центральных управлениях Наркомата обороны, Госплане СССР и в других органах правительства и народного хозяйства сразу же почувствовалась его твердая рука.
Каждый член ГКО получил конкретное задание и строго отвечал за выполнение планов народного хозяйства. На одного из них возлагалась ответственность за выпуск танков, на другого - артиллерийского вооружения, на третьего - самолетов, на четвертого - снабжение боеприпасами, продовольствием и обмундированием и т. д. Командующих родами войск И. В. Сталин лично обязал подключиться к членам ГКО и помогать им в работе по выполнению программы производства определенной военной продукции точно в назначенное время и нужного качества.
Под воздействием партийно-политической работы, повышения искусства управления войсками, накопленного опыта вооруженной борьбы усиливался отпор врагу. Воины всех родов и видов оружия действовали в боях героически и самоотверженно. В войсках заметно поднялась воинская дисциплина.
Однако, несмотря на энергичные меры Ставки и командования фронтов, положение на фронтах продолжало обостряться. Под давлением превосходящих сил противника наши войска отходили в глубь страны. Выше я уже говорил, что наиболее тяжелая обстановка сложилась в первые месяцы войны на западном и северо-западном направлениях. В условиях неблагоприятного для нас развития военных событий складывалась и стратегическая оборона Советских Вооруженных Сил. Она отличалась весьма активными формами и упорством борьбы.
ЦК ВКП(б) и ГКО проявили серьезную озабоченность состоянием противовоздушной обороны страны, так как немецко-фашистская авиация действовала очень активно. Враг возлагал большие надежды на люфтваффе. Он рассчитывал ударами массы самолетов сорвать мобилизацию в западных районах нашей страны, дезорганизовать работу ближайшего тыла, транспорта и государственного аппарата, подорвать волю народа к сопротивлению. Гитлер осыпал воздушных разбойников и их главаря Геринга милостями и наградами.
Анализируя создавшуюся обстановку и учитывая неблагоприятные прогнозы в отношении защиты с воздуха главнейших объектов государства, Верховный Главнокомандующий с присущей ему энергией взялся за укрепление боеспособности противовоздушной обороны. Он пригласил к себе группу руководящих работников ПВО и строго потребовал в двухдневный срок представить принципиальные соображения по усилению противовоздушных сил и средств, улучшению их организационной структуры и управления. Своими советами большую и полезную помощь оказали ему начальник артиллерии Красной Армии генерал Н. Н. Воронов, генералы М. С. Громадин, Д. А. Журавлев, П. Ф. Жигарев, Н. Д. Яковлев и другие.
Главнейшей задачей ПВО тогда было прикрытие Москвы, Ленинграда и других крупных промышленных центров, где производились танки, самолеты, артиллерийское вооружение, добывалась нефть и находились важнейшие железнодорожные коммуникации, объекты энергетики и связи.
Самая мощная группировка сил и средств ПВО была создана для обороны Москвы. В июле она уже насчитывала 585 самолетов-истребителей, 964 зенитных орудия, 166 крупнокалиберных зенитных пулеметов, до 1000 прожекторов и большое количество аэростатов заграждения. Эта организационная структура ПВО целиком себя оправдала. Фашистская авиация, предпринимая массированные действия, несла громадные потери, но прорваться большими силами к Москве все же не смогла. В общей сложности в налетах участвовало много тысяч бомбардировщиков, но лишь считанным из них (два-три процента) удалось проникнуть к городу, да и те вынуждены были сбрасывать свой смертоносный груз где попало.
Во время налетов вражеской авиации на Москву Верховный неоднократно появлялся в подземном помещении командного пункта ПВО столицы и лично наблюдал работу по отражению воздушных сил противника. Здесь спокойно и четко руководил генерал Д. А. Журавлев. После налета И. В. Сталин обычно задерживался и беседовал с офицерами-операторами. Он расспрашивал их о том, что, по их мнению, еще должна сделать Ставка, чтобы противовоздушная оборона была способна выполнять свои задачи, в первую очередь для обороны Москвы.
В последующие годы войны противовоздушная оборона продолжала совершенствоваться и внесла достойный вклад в общее дело разгрома гитлеровских агрессоров.
Я до сих пор с большим уважением и благодарностью вспоминаю личный состав ПВО Ленинграда и Балтфлота: бойцы и офицеры этих войск героически, с подлинным мастерством отражали массовые, почти ежедневные налеты вражеской авиации на город и флот.
Конечно, процесс создания органов советского стратегического руководства занял определенное время и претерпел ряд принципиальных изменений, диктуемых ходом войны и характером военно-стратегической обстановки. Но постепенно советская военная наука, руководствуясь опытом вооруженной борьбы, накопленным еще до Великой Отечественной войны, достигла по вопросам управления войсками значительных успехов.
Люди - командно-политический состав и штабные кадры оперативно-стратегического звена - в основном были подобраны хорошо, притом из числа молодых, энергичных и способных офицеров и генералов. Они горячо взялись за дело, повседневно совершенствуя свои знания в области стратегии и оперативного искусства. Генеральный штаб, Главный штаб Военно-Морских Сил, органы Наркомата обороны, командующие фронтами, военно-морскими флотами, округами и их штабы много сделали, чтобы обеспечить наибольшую боеспособность вооруженных сил и завоевать победу.
Однако отсутствие у нас высшего органа военного руководства, каким должна была быть Ставка в момент нападения фашистской Германии, естественно, не могло вначале не отразиться на управлении войсками, результатах первых операций и общей оперативно-стратегической обстановке. Тем более что противник уже получил в Европе немалый опыт организации войны и внезапных вторжений ударными силами. Надо признать, что и главкомы направлений и командования фронтов в начале войны допускали существенные недостатки в управлении войсками. Это также отрицательно сказалось на результатах вооруженной борьбы.
Меня иногда спрашивают, почему к началу войны с фашистской Германией мы практически не в полной мере подготовились к руководству войной и управлению войсками фронтов.
Прежде всего, я думаю, справедливо будет сказать, что многие из тогдашних руководящих работников Наркомата обороны и Генштаба слишком канонизировали опыт первой мировой войны. Большинство командного состава оперативно-стратегического звена, в том числе и руководство Генерального штаба, теоретически понимало изменения, происшедшие в характере и способах ведения второй мировой войны. Однако на деле они готовились вести войну по старой схеме, ошибочно считая, что большая война начнется, как и прежде, с приграничных сражений, а затем уже только вступят в дело главные силы противника. Но война, вопреки ожиданиям, началась сразу с наступательных действий всех сухопутных и воздушных сил гитлеровской Германии.
Надо признать также, что определенную долю ответственности за недостатки в подготовке вооруженных сил к началу военных действий несут нарком обороны и ответственные работники Наркомата обороны. Как бывший начальник Генерального штаба и ближайший помощник наркома, не могу снять с себя вины за эти недостатки и я.
Наконец, важную роль сыграло и то обстоятельство, что И. В. Сталина до последнего момента - начала гитлеровского нападения на Советский Союз - не покидала надежда, что войну удастся оттянуть. Это в какой-то мере связало и наркома обороны, который не решался входить к И. В. Сталину с проектом о создании Ставки вплоть до весны 1941 года.
В конце весны мне пришлось еще раз, уже в настоятельной форме, просить наркома доложить И. В. Сталину о необходимости рассмотреть разработанный Генштабом проект плана организации Ставки Главного Командования и разрешить провести его практическую проверку на больших командно-штабных учениях. На этот раз доклад состоялся, и И. В. Сталин дал согласие провести такое учение, но подальше от границы, где-нибудь на рубеже Валдай - Орша - Гомель - р. Псёл, а затем представить ему проект организации Ставки, ее функциональных обязанностей и рабочих органов.
Рекогносцировка рубежа для учения была проведена в мае 1941 года, но осуществить учение не удалось. Из-за отсутствия времени и по другим обстоятельствам не были рассмотрены и мероприятия по практической подготовке Ставки Главного Командования и ее органов.
Во многих главах моей книги еще будет сказано об ошибках по управлению войсками. Особенно это касается первого периода войны, вплоть до Сталинградской контрнаступательной операции. Разумеется, этот самый тяжелый для нас период состоял не только из одних ошибок. В то время были подготовлены и не без успеха проведены крупные операции, сорван план захвата врагом Ленинграда, осуществлен разгром немецко-фашистских войск под Москвой. Эти и другие бои и сражения многому научили командный состав. Наша армия мужала, совершенствовалось руководство войсками. Когда трудности первого периода остались позади, руководство вооруженной борьбой со стороны Ставки и командования фронтов значительно улучшилось.
Наверху, в Ставке, особенно отчетливо было видно, что на войне ошибки ошибкам рознь: одни из них исправимы, другие исправлениям трудно поддаются. Все зависит от характера ошибок и их масштаба. Ошибки тактические, как свидетельствовал опыт, вышестоящее командование могло быстро ликвидировать. Просчеты оперативного масштаба выправить неизмеримо труднее, особенно если нет в распоряжении командования необходимых сил, средств или времени, чтобы ввести эти силы в дело там и тогда, когда это нужно.
Для исправления оперативно-стратегических ошибок, допущенных Ставкой и командованием некоторых фронтов летом 1942 года (что дало возможность гитлеровским войскам выйти в район Сталинграда и на Северный Кавказ), потребовались чрезвычайные усилия всей страны.
Оглядываясь назад, я позволю себе сказать, что никакое военно-политическое руководство любой другой страны не выдержало бы подобных испытаний и не нашло бы выхода из создавшегося крайне неблагоприятного положения.
Как известно, стратегия полностью зависит от политики, и ошибки военно-политического характера общегосударственного масштаба трудно исправить. Справиться с ними может только та страна, которая ведет справедливую войну и располагает для этого необходимыми военно-материальными возможностями. И наоборот, когда цели войны не отвечают жизненным интересам народа, ошибки такого рода, как правило, приводят к катастрофическим последствиям.
Но есть и неисправимые просчеты. Такой просчет совершило фашистское руководство гитлеровской Германии, рискнув напасть на Советский Союз. Этот просчет проистекал из неимоверной переоценки своих сил и средств и недооценки потенциальных возможностей СССР - страны, где существует социалистический строй, где вооруженные силы, народ, партия и правительство едины.
Одурманенные предыдущими легкими победами, Гитлер и его политическое и военное окружение считали, что их войска победоносным маршем пройдут по Стране Советов так же, как это было в Западной Европе. Но этого не случилось. Руководствуясь авантюристической, националистической идеологией фашизма, гитлеровцы оказались неспособными правильно разобраться в решающих исход войны вопросах, которые при подготовке к войне нужно знать и решать без эмоций, на базе науки об обществе и войне.
Трезво оценив причины наших неудачных операций 1942 года, Коммунистическая партия, Советское правительство, опираясь на неоспоримые преимущества социалистического общественного и государственного строя, сумели мобилизовать все силы страны на новые усилия по отпору врагу. Благодаря самоотверженной поддержке народа Советское Верховное Главнокомандование нашло наиболее приемлемые в данной обстановке методы и формы борьбы, вырвало в конечном счете у противника инициативу, а затем повернуло ход войны в свою пользу. После Сталинградской операции руководство военными действиями во всех командных звеньях Советских Вооруженных Сил, до Верховного Главнокомандования включительно, достигло высокого совершенства. Хорошо показало себя большинство командующих фронтами и армиями. Потеряв инициативу, гитлеровское командование не справилось с возникшими трудностями как в отношении организации операций, так и в практическом их осуществлении, что значительно приблизило час их катастрофического поражения. Это было начало общего разгрома фашистской Германии.
В ходе войны Центральный Комитет Коммунистической партии Советского Союза и Советское правительство уделяли большое внимание руководству вооруженными силами. За годы войны состоялось более 200 заседаний Политбюро ЦК ВКП(б), Оргбюро и Секретариата Центрального Комитета партии. Принятые решения по вопросам внешней политики, экономики и стратегии проводились в жизнь соответственно через Президиум Верховного Совета СССР, Совнарком, ГКО или Ставку Верховного Главнокомандования.
В основу работы Ставки были положены ленинские принципы централизованного управления войсками. Ставка руководила всеми военными действиями вооруженных сил на суше, на море и в воздухе, производила наращивание стратегических усилий в ходе борьбы за счет резервов и использования сил партизанского движения. Рабочим ее органом, как уже говорилось, являлся Генеральный штаб.
Новые формы и способы ведения войны, естественно, потребовали организационной перестройки управления войсками. В результате проведенных мер Генштаб был освобожден от ряда функций, которые были переданы другим управлениям. Своей деятельностью Генштаб охватывал все виды вооруженных сил и родов войск - сухопутные, флот, авиацию и т. д. Главное внимание его сосредоточивалось на оперативно-стратегических вопросах, всестороннем и глубоком изучении обстановки, на анализе и обеспечении решений Ставки Верховного Главнокомандования в организационном отношении.
В результате реорганизации Генштаб стал более работоспособным, оперативным органом и смог гораздо результативнее выполнять возложенные на него задачи на протяжении всей войны. Конечно, случались недоработки и после реорганизации, но лишь в отдельных случаях и по некоторым сложным вопросам.
Для улучшения управления фронтами 10 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны образовал три Главных командования войск направлений: - Северо-Западное (главнокомандующий - маршал К. Е. Ворошилов, член Военного совета - А. А. Жданов, начальник штаба - генерал М. В. Захаров); - Западное (главнокомандующий - маршал С.К.Тимошенко, член Военного совета - Н. А. Булганин, начальник штаба - генерал Г. К. Маландин); - Юго-Западное (главнокомандующий - маршал С. М. Буденный, член Военного совета - Н. С. Хрущев [с 5 августа 1941 г, начальник штаба - А. П. Покровский).
Создавая Главные командования войск направлений, Государственный Комитет Обороны рассчитывал помочь Ставке обеспечить возможность лучшего управления войсками, организовать взаимодействие фронтов, военно-воздушных и военно-морских сил. Предполагалось, что Военные советы направлений в большей степени, чем командования фронтов, смогут использовать Местные силы и средства в интересах вооруженной борьбы.
Однако уже первые месяцы существования Главных командований войск направлений показали, что они не оправдывают надежд. Ставка по-прежнему непосредственно руководила фронтами. По существовавшей тогда практике главкомы направлений не имели в своем распоряжении резервов войск и материальных средств, чтобы влиять на ход военных действий. Они не могли без согласия Верховного Главнокомандования проводить в жизнь какие-либо принципиальные решения и, таким образом, превращались в простые передаточные инстанции. В результате в 1942 году Главные командования войск направлений были ликвидированы.
Ставке пришлось вновь руководить действиями большого количества фронтов, развернутых на огромном пространстве. Это неминуемо было связано со значительными трудностями, особенно в области согласования усилий войск нескольких фронтов, действующих рядом. Начались поиски новых методов управления, которые в конечном итоге привели к возникновению эффективной формы непосредственного влияния стратегического руководства на деятельность фронтов. Так появился весьма своеобразный институт стратегического руководства - представители Ставки Верховного Главнокомандования, которые направлялись на важнейшие участки.
Военная история знала подобные примеры, относящиеся еще ко времени первой мировой войны, когда представители высшего командования, направленные непосредственно к месту военных действий, оказывали весьма важное влияние на ход операций. В первые месяцы Великой Отечественной войны некоторым советским генералам в силу сложившихся обстоятельств, по уполномочию Ставки, также приходилось работать в действующих войсках и, пользуясь данной им властью, добиваться более благоприятного развития обстановки. Но теперь, после годичного опыта войны деятельность представителей Ставки на определенных участках вооруженной борьбы приняла целенаправленный характер. Отныне ее представители посылались только на те фронты или группы фронтов, где в данный момент решались главные задачи, определявшие ход важнейшей операции или кампании.
Представители Ставки назначались из числа наиболее подготовленных военачальников. Они во всех тонкостях знали обстановку и, как правило, являлись участниками разработки замысла и плана предстоящих операций. Ставка Верховного Главнокомандования неуклонно требовала от своих представителей руководства и полной ответственности за решение операции и наделяла их для этой цели всей полнотой власти. Позволю в этой связи процитировать одну из телеграмм И. В. Сталина представителю Ставки на Крымском фронте Л. 3. Мехлису в мае 1942 года.
Уловив в телеграмме Л. 3. Мехлиса попытку уйти от ответственности за серьезные неудачи советских войск на Керченском полуострове, И. В. Сталин пишет ему:
«Вы держитесь странной позиции постороннего наблюдателя, не отвечающего за дело Крымфронта. Эта позиция очень удобна, но она насквозь гнилая. На Крымском фронте вы - не посторонний наблюдатель, а ответственный представитель Ставки, отвечающий за все успехи и неуспехи фронта и обязанный исправлять ошибки командования. Вы вместе с командованием отвечаете за то, что левый фланг фронта оказался из рук вон слабым. Если вся «обстановка показывала, что с утра противник будет наступать!», а вы не приняли всех мер к организации отпора, ограничившись пассивной критикой, то тем хуже для вас. Значит, вы еще не поняли, что вы посланы на Крымфронт не в качестве Госконтроля, а как ответственный представитель Ставки...» (Архив МО СССР, ф. 48-А, оп. 1640, д. 177 ).
Вряд ли нужны какие-либо комментарии к этому весьма четкому документу, определяющему обязанности представителя Ставки Верховного Главнокомандования.
По мере расширения масштабов наступательных операций Советских Вооруженных Сил менялись и обязанности представителей Ставки. Например, в летней кампании 1944 года на западном стратегическом направлении проводился в жизнь план «Багратион». По этому плану, разработанному коллективными усилиями Ставки, Генерального штаба и Военных советов фронтов, четыре советских фронта, авиация дальнего действия, партизаны наносили одновременные удары. Им была поставлена задача сокрушить группу армий «Центр» - главную группировку войск фашистской Германии.
Условия обстановки потребовали тогда расширения полномочий представителей Ставки. В ходе Белорусской операции представителям Ставки было предоставлено право непосредственного руководства операциями фронтов. Мне лично тогда поручили 2, 1-й Белорусские и 1-й Украинский фронты. Александр Михайлович Василевский, с которым мы непосредственно взаимодействовали, руководил наступлением 2, 1-го Прибалтийских и 3-го Белорусского фронтов.
На мой взгляд, эта мера Ставки, предоставившая в то время широкую инициативу своим представителям, способствовала мобильному, оперативному управлению войсками. Поставленная войскам задача была успешно решена, и Красная Армия освободила тогда Советскую Белоруссию, значительную часть Литовской ССР и Латвийской ССР, западные области Украины и юго-восточную часть Польши.
Кого посылала Ставка в качестве своих основных представителей в действующую армию?
Прежде всего, членов Ставки, в том числе К. Е. Ворошилова, Г. К. Жукова, С. К. Тимошенко. Постоянным представителем Ставки в войсках являлся начальник Генерального штаба А. М. Василевский.
Кроме основных представителей Ставки, в войска направлялись генералы Н. Н. Воронов, А. И. Антонов, С. М. Штеменко, Л. 3. Мехлис и другие.
Помимо полномочных представителей, которые непосредственно на местах проводили в жизнь решения Ставки по той или иной операции, направлялись и специальные уполномоченные. Они выезжали в войска с целью помочь командованию войск и основным представителям Ставки в организации использования различных видов вооруженных сил и родов войск.
Лично мне за годы войны пришлось выезжать в действующую армию в качестве представителя Ставки не менее 15 раз.
Так же много бывал на фронтах и Александр Михайлович Василевский. Нам не раз приходилось вместе выезжать в район военных действий и участвовать в разработке и проведении таких крупных операций, как Сталинградская, битва на Курской дуге, наступление на Правобережной Украине и освобождение Белоруссии. Все, кому приходилось работать с Александром Михайловичем, отмечают его глубокие знания, четкость и ясность мышления. А. М. Василевский не терпел недоработок и догадок на «авось», а всегда требовал от лиц, готовивших операцию, твердых, точных данных и обоснованных прогнозов. С большим удовлетворением я всегда вспоминаю нашу дружную работу по организации и проведению операций.
Представители Ставки не командовали фронтами. Эта функция оставалась в руках командующих. Но наделенные большими полномочиями, они могли влиять на ход сражений, в районе которых находились, вовремя исправить ошибки фронтового или армейского командования, конкретно помочь им в получении материально-технических средств из центра. Я не помню случая невыполнения рекомендаций представителя Ставки.
Конечно, следует сказать, что далеко не все они в полной мере обладали одинаковыми возможностями. У многих представителей Ставки не было той власти, которая была, например, у нас с А. М. Василевским: они не имели непосредственного общения с Верховным Главнокомандующим, не располагали необходимым штабным аппаратом и средствами связи и т. д. Это вынуждало их использовать работников и средства связи фронта или армии, которые и без того были перегружены.
От представителей Ставки Верховный требовал ежедневных докладов или донесений о ходе подготовки и проведении операций. Особо важные оценки обстановки и предложения по новым операциям, по указанию И. В. Сталина, писались от руки в одном экземпляре и доставлялись ему через А. Н. Поскребышева. Если по каким-либо причинам в течение суток не поступало докладов от представителей Ставки, Верховный сам звонил им по ВЧ и спрашивал: «Вам что, сегодня не о чем доложить?»
Припоминаю в этой связи один случай. Как-то в конце сентября 1942 года Верховный вызвал в Ставку из района Сталинграда меня и Г. М. Маленкова. После того как я доложил обстановку, И. В. Сталин строго спросил Г. М. Маленкова:
А почему вы, товарищ Маленков, в течение трех недель не информировали нас о делах в районе Сталинграда?
Товарищ Сталин, я ежедневно подписывал донесения, которые посылал вам Жуков, - ответил Г. М. Маленков.
Мы посылали вас не в качестве комиссара к Жукову, а как члена ГКО, и вы должны были нас информировать, - строго сказал И. В. Сталин.
Институт представителей Ставки просуществовал почти до конца войны. Потребность в нем отпала лишь при проведении заключительной кампании. Уже одно это убедительно свидетельствует о том, что наличие подобного звена управления в системе стратегического руководства было крайне необходимо и, безусловно, полезно. Надобности в представителях Ставки не стало лишь тогда, когда больше чем в два раза сократился стратегический фронт борьбы и уменьшилось количество фронтовых объединений. К этому времени командующие фронтами выросли в крупных полководцев, а штабы приобрели опыт в организации и руководстве крупными операциями.
Поэтому операции завершающей кампании 1945 года уже готовились и проводились без участия представителей Ставки. Руководство действиями фронтов в этих операциях - Восточно-Прусской, Висло-Одерской и в некоторых других - осуществлялось непосредственно Ставкой прямо из Москвы. Так было и в заключительном сражении войны - Берлинской операции, когда управление фронтами взял на себя лично Верховный Главнокомандующий. Только маршал С. К. Тимошенко оставался при 2-м и 4-м Украинских фронтах до конца войны в Европе.
Ставка Верховного Главнокомандования была коллективным органом руководства военными действиями вооруженных сил. В основе ее работы лежало разумное сочетание коллегиальности с единоначалием. Во всех случаях право принятия окончательного решения оставалось за Верховным Главнокомандующим.
Замыслы и планы стратегических операций и кампаний разрабатывались в рабочем аппарате Ставки - в Генеральном штабе с участием некоторых членов Ставки. Этому предшествовала большая работа в Политбюро и Государственном Комитете Обороны. Обсуждалась международная обстановка на данный отрезок времени, изучались потенциальные политические и военные возможности воюющих государств. Только после исследования и обсуждения всех общих вопросов делались прогнозы политического и военного характера. В результате всей этой сложной работы определялась политическая и военная стратегия, которой руководствовалась Ставка Верховного Главнокомандования.
При разработке очередной операции И. В. Сталин обычно вызывал начальника Генерального штаба и его заместителя и кропотливо вместе с ними рассматривал оперативно-стратегическую обстановку на всем советско-германском фронте: состояние войск фронтов, данные всех видов разведки и ход подготовки резервов всех родов войск.
Потом в Ставку вызывались начальник тыла Красной Армии, командующие различными родами войск и начальники главных управлений Наркомата обороны, которым предстояло практически обеспечивать данную операцию.
Затем Верховный Главнокомандующий, заместитель Верховного и начальник Генштаба обсуждали оперативно-стратегические возможности наших войск. Начальник Генерального штаба и заместитель Верховного получали задачу - продумать и рассчитать наши возможности для той или тех операций, которые намечались к проведению. Обычно для этой работы Верховный отводил нам 4 -5 дней. По истечении срока принималось предварительное решение. После этого Верховный давал задание начальнику Генштаба запросить мнение Военных советов фронтов о предстоящей операции.
Пока работали командование и штаб фронта, в Генштабе шла большая творческая работа по планированию операции и взаимодействию фронтов. Намечались задачи органам разведки, авиации дальнего действия, партизанским силам, находящимся в тылу вражеских войск, органам военных сообщений по переброске пополнений и резервов Верховного Главнокомандования, материальных запасов.
Наконец назначался день, когда командующие фронтами должны были прибыть в Ставку для доклада плана операции фронта. Обычно Верховный слушал их в присутствии начальника Генштаба, заместителя Верховного и некоторых членов ГКО.
После тщательного рассмотрения докладов И. В. Сталин утверждал планы и сроки операции с указанием, на что именно следует обратить особое внимание. Определялось, кто персонально направлялся представителем Ставки для координации действий фронтов и кому осуществлять контроль за материально-техническим обеспечением войск, своевременной перегруппировкой войск и резервов Верховного Главнокомандования.
Конечно, всеми этими вопросами, которые приходилось решать Ставке при подготовке операций или военных кампаний, деятельность ее далеко не ограничивалась. Ее объем и степень сложности во многом зависели от того, где, когда и против какого противника и какими силами и средствами проводились операции.
Решения Ставки доводились до исполнителей в виде директив, подписанных Верховным Главнокомандующим и начальником Генерального штаба. Иногда директивы давались за подписью И. В. Сталина и его заместителя. С 1943 года директивы Ставки вместе с И. В. Сталиным подписывал А. И. Антонов, поскольку заместитель Верховного и начальник Генерального штаба часто находились в войсках. При разработке менее крупных операций командующие фронтами обычно не вызывались в Ставку, а по ее требованию письменно представляли свои соображения по проведению операции.
Общие планы материально-технического обеспечения, как правило, предварительно разрабатывались в Генеральном штабе с участием начальника тыла Красной Армии А. В. Хрулева, начальника Главного артиллерийского управления Н. Д. Яковлева и других начальников главных и центральных управлений Наркомата обороны, после чего докладывались Ставке или Государственному Комитету Обороны. Те фронты, которым предстояло проводить операцию, одновременно с оперативной директивой получали указания и по вопросам материально-технического снабжения.
Мы уже говорили, что Ставка и Генштаб всю войну находились в Москве. Когда немецкие войска близко подошли к столице, Генеральный штаб был разделен на две части. Одна часть во главе с первым заместителем начальника Генерального штаба А. М. Василевским оставалась в Москве при Ставке Верховного Главнокомандования, другая во главе с Б. М. Шапошниковым временно переехала в район, где был подготовлен запасной командный пункт. Однако и она вскоре вернулась в Москву. И. В. Сталин в годы войны выполнял пять обязанностей. Кроме Верховного Главнокомандующего, он оставался на посту Генерального секретаря ЦК ВКП(б), был Председателем Совета Народных Комиссаров СССР и Председателем Государственного Комитета Обороны, являлся народным комиссаром обороны. Работал он напряженно, по 15 - 16 часов в сутки. И. В. Сталин высоко ценил работу Генерального штаба и полностью доверял ему. Как правило, он не принимал важных решений без того, чтобы предварительно не выслушать анализа обстановки, сделанного Генштабом, и не рассмотреть его предложения.
Обычно анализ начинался с данных о противнике. Как показал опыт войны, способность командования умело вести разведку противника, быстро обрабатывать полученные данные и делать правильные выводы имеет первостепенное значение. Надо сказать, что Ставка в процессе всей войны, за исключением некоторых моментов в первый ее период, правильно руководила всеми видами разведки, которая своевременно и качественно выполняла поставленные перед ней задачи, и научилась хорошо анализировать обстановку.
Ставка была хорошо осведомлена о положении на фронтах и своевременно реагировала на изменения обстановки. Через Генштаб она внимательно следила за ходом операций, вносила необходимые коррективы в действия войск, уточняла их или ставила новые задачи, вытекающие из сложившейся обстановки. В случае необходимости производила перегруппировку сил и средств для достижения цели операций и поставленных войскам задач, а в особых случаях прекращала операцию.
Верховным Главнокомандующим был установлен твердый порядок, по которому Генштаб два раза в сутки докладывал ему карту положения на фронтах со всеми изменениями за истекшее время. К карте прилагалась краткая поясняющая записка начальника Генерального штаба.
Важным звеном в системе органов Генштаба был особый корпус офицеров Генерального штаба. Наряду с ответственными работниками оперативного управления, так называемыми офицерами-направленцами, они выполняли огромную работу непосредственно в войсках, в том числе в районах боевых действий. Численность корпуса офицеров Генерального штаба позволяла обеспечить постоянными представителями Генштаба все штабы фронтов, армий, корпусов и дивизий.
Самоотверженный и полезный труд этих офицеров Генерального штаба еще не получил в нашей военно-исторической литературе должного описания. Это были боевые, знающие свое дело офицеры. Многие из них отдали жизнь во имя Победы. Скромные труженики войны, они заслужили нашу величайшую благодарность и Добрую память.
Офицеры Генерального штаба, работавшие в войсках, офицеры-направленцы, находившиеся в аппарате Генерального штаба, были достойными и неутомимыми помощниками Верховного Главнокомандования.
Выше мы уже говорили, что работа Ставки Верховного Главнокомандования и Генерального штаба по руководству войсками отличалась заблаговременным планированием военных кампаний и стратегических операций. Позволю себе в этой связи высказать соображения по поводу действенности замыслов и решений нашей Ставки. Известно, что всякое планирование беспочвенно, если оно не опирается на научное предвидение возможного хода операций, форм и способов вооруженной борьбы, с помощью которых достигаются поставленные перед войсками цели. Ставка Верховного Главнокомандования видела дальше и лучше, чем гитлеровское стратегическое руководство. Она была вооружена, во-первых, знанием общих законов борьбы, опирающихся на прочный фундамент марксизма-ленинизма. Во-вторых, она лучше противника понимала и конкретную обстановку, определяющую ход событий на фронтах. Поэтому, как правило, наша Ставка отчетливо представляла себе вероятные действия немецко-фашистского командования, принимала меры, чтобы разрушить его намерения и добиться своей цели. Все это, вместе взятое, и обеспечило высокую действенность нашего военного планирования.
Конечно, деятельность Ставки не могла замыкаться в рамках руководства лишь главными операциями вооруженных сил. Война требовала твердой руки Верховного Главнокомандования на всем стратегическом фронте - на суше, на воде и в воздухе, а силы, действовавшие в основных операциях, нуждались в поддержке взаимодействующих с ними войск на второстепенных направлениях. Например, при завершении Сталинградской контрнаступательной операции был подготовлен и проведен ряд наступательных операций и на других фронтах. Их целью являлось сковывание или поражение сил и средств, которые гитлеровское командование могло перебросить на участок решающей операции, где противник нес одно поражение за другим и крайне нуждался в резервах. Так было на юге нашей страны, на Западном и Калининском фронтах в конце 1942 - начале 1943 года. Так было и при прорыве блокады Ленинграда в январе 1943 года.
Обычно операции на второстепенных направлениях проводились не по заранее разработанным планам военной кампании, а по ходу общей обстановки в распорядительном порядке по указанию Верховного Главнокомандования. Готовились они в ограниченное время и отличались сравнительно небольшими масштабами. По совокупности и общим итогам вместе с основной операцией они составляли содержание военной кампании.
Планирование и подготовка намечаемых операций - дело весьма сложное, многостороннее, требующее не только достаточного времени, но и большого творческого напряжения и организаторских усилий огромного коллектива людей, в первую очередь самой Ставки, Генштаба и командования фронтов. Велик груз ответственности перед народом, который возлагается на плечи тех, кому поручается эта работа.
Битва на Курской дуге и ее развитие планировалась, например, в течение трех месяцев весной 1943 года. Все последующие кампании - за 2 -3 месяца до начала наступления.
Подготавливая кампанию, Ставка, не раскрывая ее сущности, обязательно знакомила командующих фронтами с их конкретными задачами, вытекающими из общего замысла предстоящих действий. Командующие войсками фронтов в соответствии с полученными указаниями разрабатывали, а затем представляли свои соображения по плану операции фронта в Генеральный штаб. Здесь они тщательно рассматривались, анализировались, корректировались, а затем вместе с командованием фронта докладывались Ставке.
Во многих случаях, продумывая ход вооруженной борьбы в предстоящих операциях, Ставка занималась решением не только оперативно-стратегических, но и принципиальных тактических вопросов, например построением боевых порядков соединений, способами применения артиллерии, минометов, танков и т. д. Случалось решать даже некоторые конкретные тактические вопросы обстановки, когда они непосредственно касались хода боевых действий в ключевых пунктах фронта, армий, корпусов и дивизий, как это было, например, при обороне Сталинграда и там же в ходе контрнаступления. Заблаговременное планирование строилось на полных и своевременных разведывательных данных, которые позволяли Ставке иметь точное представление о намерениях и состоянии противника.
Не менее необходимым был верный анализ общего военного положения и наших собственных сил и возможностей. Действующая армия, резервы людских ресурсов и материальных средств всегда стояли на первом месте в расчетах высшего военного руководства. Кроме того, Советский Союз вел коалиционную войну, поэтому замыслы и действия союзников по антигитлеровской коалиции также учитывались.
Существенным условием правильного планирования кампаний и стратегических операций являлось глубоко научное предвидение хода войны советским военным руководством. Опираясь на него, Ставка ВГК правильно назначала именно те силы и средства, которые обеспечивали быстрый разгром противника в операции и позволяли создать благоприятные условия для дальнейших действий.
О хорошо подготовленных, заранее спланированных операциях Советских Вооруженных Сил дают представление события 1943 года. Тогда, после блестящей Сталинградской битвы и изгнания вражеских войск с Северного Кавказа, последовали успешные операции под Острогожском и Воронежем с выходом на Курскую дугу. Это и позволило выпрямить фронт на московском направлении, что было тогда очень важно.
В результате разгрома ударной группировки немецко-фашистских войск в битве под Курском, на успех которой гитлеровское главное командование возлагало большие надежды, мы создали для себя выгодную обстановку на всем советско-германском фронте на протяжении всех дальнейших летне-осенних операций 1943 года. Во всех этих операциях немецко-фашистские войска понесли крупнейшие и невосполнимые потери в людях, вооружении и боевой технике, и, что самое главное, резко снизился боевой дух немецко-фашистских войск.
Несмотря на отсутствие второго фронта в Европе, фашистская Германия была поставлена советскими войсками перед лицом военной катастрофы. Чтобы эта катастрофа стала фактом, нужно было организовать и провести ряд новых сокрушительных ударов. Как известно, Ставка Верховного Главнокомандования организовала и блестяще их провела.
Действия советских войск оказали огромное влияние на военное положение на других фронтах второй мировой войны. Именно благодаря победам Советской Армии наши союзники по антигитлеровской коалиции в это время успешно сумели провести операции в Сицилии и на юге Италии.
Поражения, понесенные вермахтом в летне-осенней кампании 1943 года, окончательно подорвали доверие сателлитов фашистской Германии к гитлеровскому режиму. Начался развал фашистского блока. Для Советских Вооруженных Сил создалась еще более благоприятная стратегическая обстановка. Ставка ВГК умело использовала ее для подготовки операций 1944 года.
В то время уже никто из союзников фашистской Германии и нейтральных стран не верил, что гитлеровский режим сумеет избежать полного разгрома. Но самое главное заключалось в том, что веру в гитлеровское руководство утратили даже те круги в Германии, которые привели Гитлера к власти и всемерно поддерживали его в последующие годы. Одурманенные угаром легких побед в первый период войны, многие в Германии поняли, что все годы фашистской власти они были в плену губительных заблуждений, что Германия не может противостоять Советским Вооруженным Силам, крепнущей антигитлеровской коалиции.
Возвратившись с Тегеранской конференции, Верховный Главнокомандующий сказал:
Рузвельт дал твердое слово открыть широкие Действия во Франции в 1944 году. Думаю, что он слово сдержит.
Как всегда в минуты хорошего расположения духа, И. В. Сталин неторопливо набил трубку табаком папирос «Герцеговина Флор», чмокая губами, раскурил ее и, выпустив несколько клубов дыма, медленно прошелся по ковровой дорожке кабинета.
Ну, а если не сдержит, - продолжал он, рассуждая вслух, - у нас хватит и своих сил добить гитлеровскую Германию.
Разговор этот в кабинете И. В. Сталина предшествовал совместному заседанию Политбюро ЦК ВКП(б), ГКО и некоторых членов Ставки, которое состоялось в Декабре 1943 года. Здесь были всесторонне рассмотрены вопросы военно-политического положения страны. В связи с этим меня и А. М. Василевского вызвали с фронтов, где мы тогда находились как представители Ставки. Александру Михайловичу и его первому заместителю по Генеральному штабу А. И. Антонову Верховный Главнокомандующий поручил доклады о положении на Фронтах.
На этом заседании был сделан главный вывод - советский народ, руководимый партией, добился военно-экономического перевеса над врагом. Наше превосходство теперь определяло дальнейший ход войны. Отсюда следовало, что мы должны были наметить пути, как это превосходство использовать наилучшим образом.
Ставка и Генеральный штаб подсчитали все наши возможности, сделали глубокий анализ состояния противника на всю стратегическую глубину фронта от Баренцева до Черного моря. Анализ показал, что перелом, достигнутый в ходе войны, открывает перед нами широкие перспективы.
Перевес в силах и средствах над врагом, наличие инициативы в руках Советских Вооруженных Сил, выгодное расположение войск, крупные людские и материальные резервы и другие благоприятные факторы позволили теперь по-новому решать стратегические задачи на советско-германском фронте. Героическая и бесперебойная работа советского тыла обеспечивала планомерное снабжение действующей армии всем необходимым. Теперь мы могли готовить и проводить крупные операции не на одном-двух направлениях, а последовательно на всем стратегическом фронте. В то же время способность противника парировать эти удары значительно сократилась.
В узком кругу лиц, собравшихся затем в кабинете И. В. Сталина, Верховный поставил вопрос о новой форме проведения кампаний 1944 года. Предварительно он запросил мнение каждого из участников.
Совещание, как обычно, проходило без протоколов. Обсуждали, где именно следовало сосредоточить силы и средства для нового поражения основных сил противника и окончательного разгрома фашистского блока. Таких районов на всем стратегическом фронте оказалось десять. После обсуждения Верховный приказал Генеральному штабу подготовить предварительные расчеты для проведения ударов в этих десяти районах.
Как только был намечен основной замысел каждой операции и предварительно подсчитаны необходимые силы и средства, Ставка, как обычно, запросила мнение командующих тех фронтов, где намечались операции зимней кампании 1944 года. Когда предложения были собраны, в Генштабе развернулась широкая разработка всех операций. Параллельно шла полным ходом работа по подготовке резервов, их обучению и вооружению. Большой вклад внесли начальники центральных управлений Наркомата обороны и начальник тыла Красной Армии.
Верховный неустанно контролировал подготовку операций 1944 года. Он находил в себе силы и энергию всегда держать в поле зрения всестороннее обеспечение принятых решений, уделяя особое внимание танковым войскам, военно-воздушным силам, артиллерии, организации партийно-политической работы на фронте и в тылу.
Каждый период войны и каждая крупная операция имели свои характерные особенности. Отличительная особенность операций 1944 года - мощь ударов и их внезапность в разных районах стратегического фронта. Расчет был сделан на то, чтобы противник, маневрируя силами и средствами, везде и всюду опаздывал, чтобы он ослаблял плотность войск именно там, где был намечен наш очередной удар. Должен сказать, что предусмотрительность Ставки полностью оправдалась.
Особо сложные задачи при подготовке кампаний 1944 года возлагались на разведку всех видов. Она справилась со своими задачами, и картина состояния противника вырисовывалась достаточно полно.
Первый удар по гитлеровским войскам был нанесен под Ленинградом и Новгородом в январе 1944 года. В результате нашей победы под Ленинградом город был полностью освобожден от фашистской блокады. Советские войска освободили Ленинградскую и часть Калининской области и вступили на землю Эстонии.
Второй удар состоялся на Правобережной Украине. Он был очень сложным и представлял собой ряд крупных наступательных операций, проведенных в основном в феврале - марте 1944 года в районе Корсунь-Шевченковского и на Южном Буге. Тогда немецкие войска были разгромлены и отброшены за Днестр. В итоге этого удара была освобождена вся Правобережная Украина, Советские войска вышли на рубежи, выгодные для последующего глубокого наступления в юго-восточные районы Европы, на Балканы против Румынии, где господствовала пока что диктатура фашиста И. Антонеску, против хортистской Венгрии и других сил противника.
В апреле - мае 1944 года Красная Армия нанесла третий удар в районе Одессы и Крыма. От гитлеровской оккупации были освобождены Одесса, Севастополь и весь Крымский полуостров.
Четвертый удар на Карельском перешейке и в районе Ладожского и Онежского озер привел к освобождению большой части Советской Карелии и предрешил выход Финляндии из войны на стороне Германии. Для немецко-фашистских войск в Заполярье складывалась теперь крайне невыгодная обстановка.
Пятый удар был нанесен в июне-августе 1944 года по немецким войскам группы армий «Центр» в Белоруссии, прикрывавшим основные и кратчайшие пути в Германию. Разбив наголову немецкие войска под Витебском, Могилевом и Бобруйском, наши вооруженные силы окружили и уничтожили более чем 20 немецких дивизий восточнее Минска. Преследуя врага, советские войска освободили Белоруссию, значительную часть восточной Польши и большую часть Литовской ССР. Сам противник оценил эти события как катастрофу немецких войск в операции «Багратион» в Белоруссии.
Шестой удар был нанесен 1-м Украинским фронтом в районе Львова. Войска Красной Армии форсировали Вислу и образовали крупный плацдарм за Вислой, западнее Сандомира. В то же время 1-м Белорусским фронтом были созданы южнее Варшавы два плацдарма: один - в районе Магнушева, другой - в районе Пулавы. Теперь советские фронты получили благоприятные условия для развития решающего удара - на Берлин.
Седьмой удар привел к окружению и разгрому немецко-румынских войск в районе Кишинева - Ясс. Он завершился ликвидацией около 22 вражеских дивизий и выходом наших войск в центральные районы Румынии. В результате этого удара, принесшего освобождение Молдавской ССР, Румыния была выведена из войны и объявила войну фашистской Германии. Вслед за тем наш 3-й Украинский фронт и силы Черноморского флота вступили в Болгарию, где 9 сентября 1944 года произошла народная революция. Болгария вступила в войну на стороне антигитлеровской коалиции.
Восьмой удар имел место осенью 1944 года в Прибалтике. Вся Эстонская Советская Социалистическая Республика и большая часть Латвийской Советской Социалистической Республики были освобождены. Остатки разгромленных немецких армий оказались прижатыми к берегу Балтийского моря в Курляндии. 19 сентября Финляндия подписала соглашение о перемирии.
В октябре-декабре 1944 года развернулись наступательные операции девятого удара между Тиссой и Дунаем в Венгрии. В результате этого удара Германия фактически лишилась своего последнего союзника - Венгрии. Красная Армия оказала непосредственную помощь Югославии в освобождении ее столицы Белграда. Десятый удар состоялся в октябре 1944 года на крайнем северном участке советско-германского фронта. Он завершился разгромом и изгнанием немецко-фашистских войск из Советского Заполярья и северо-восточной части Норвегии.
Крупнейшие победы советских войск в 1944 году явились лучшим свидетельством правильного метода стратегического планирования, принятого Ставкой Верховного Главнокомандования на данном этапе войны, красноречивым подтверждением глубины предвидения нашего высшего военного руководства. Главные силы противника понесли тяжелейшее поражение, а советские войска вышли на выгодные исходные рубежи для завершающей кампании войны.
На протяжении войны совершенствовались способы и возрастали средства влияния Ставки на ход событий. Перегруппировки сил и средств совершались все более искусно, взаимодействие фронтов, сухопутных войск с авиацией, флотом становилось все лучше и лучше. Наши операторы научились направлять войска к цели, назначая им целесообразные разграничительные линии и меняя их в случае необходимости.
Главным же средством внезапного для противника коренного изменения оперативно-стратегической обстановки были и оставались на протяжении всей войны резервы Ставки. В главах этой книги, посвященных героической обороне Москвы, Сталинградской и Курской битвам, операции «Багратион» в Белоруссии, и в других читатель найдет описание конкретных обстоятельств использования стратегических резервов и увидит, что ввод их в сражение производился, как правило, массированно и на основных направлениях. Это и позволяло добиваться крупных результатов.
Ведь как бы ни были хороши замыслы и планы, изложенные на картах, они оставались бы простой бумагой, если бы не были обеспечены соответствующими силами и средствами. Успехи кампаний и операций находятся в прямой зависимости от того, насколько войска обеспечены резервами, вооружением, боеприпасами, горючим и другими материальными средствами, как поставлено дело лечения раненых и возвращение их в строй.
Формирование и подготовка резервов были далеко не простым и не легким делом. Для руководства и контроля за формированием резервов, запасными и учебными частями, для подготовки маршевого пополнения было образовано в 1941 году Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупраформ) во главе с армейским комиссаром 1 ранга Е. А. Щаденко. В годы гражданской войны Ефим Афанасьевич был членом Революционного военного совета Первой и Второй Конных армий. Это был требовательный человек и умелый организатор.
Главупраформ сосредоточил в своих руках вопросы комплектования и создания обученных резервов всех родов войск (кроме ВВС, бронетанковых войск и артиллерии), а также контроль за направлением пополнений из запасных и учебных частей фронтам действующей армии.
Обеспечением войск материальными средствами занималось Главное управление тыла. Деятельность организаторов и руководителей тыла достойна широкого освещения. Она была трудна и не всегда приметна, но вклад тыла Советских Вооруженных Сил в победу был велик и снискал себе глубокую благодарность советского народа. После обращения И. В. Сталина 3 июля 1941 года к советскому народу и специального решения ЦК ВКП(б) в середине июля 1941 года «Об организации борьбы в тылу германских войск» всюду и везде, куда вторгались фашисты, начали активно действовать партизанские отряды, создаваемые и руководимые местными партийными организациями. Уже в 1941 году на оккупированных территориях развернули работу 18 подпольных обкомов, более 260 окружкомов, горкомов, райкомов и других подпольных партийных органов, свыше 300 горкомов и райкомов комсомола (История второй мировой войны 1939-1945 гг. М., Воениздат, 1975, т. 4 ). Боевая деятельность народных мстителей и тайный фронт подпольной работы стали фактором большого военно-политического значения, который надо было умело использовать для ослабления и уничтожения врага.
Если в первый год войны в руководстве партизанским движением еще не было должной организованности и централизации, то в последующем Ставка управляла военными действиями в тылу врага уверенно и твердо. Это делалось через созданный при ней 30 мая 1942 года Центральный штаб партизанского движения во главе с секретарем ЦК КП(б) Белоруссии П. К. Пономаренко.
Пантелеймона Кондратьевича я знаю очень давно. Твердый коммунист, он оправдал доверие партии и стал подлинным организатором деятельности народных мстителей.
Кроме Центрального штаба были созданы республиканские и областные штабы партизанского движения, а при штабах фронтов - отделы по связям с партизанскими силами. В результате появилась реальная возможность направлять действия всех сил партизанского движения в интересах армии, координировать взаимодействие партизанских отрядов с операциями фронтов.
Общие задачи партизанским силам ставились ЦК ВКП(б) и Ставкой Верховного Главнокомандования. В соответствии с обстановкой они конкретизировались на местах парторганизациями и органами партизанского движения.
Задачи партизанского движения в основном сводились к тому, чтобы создавать гитлеровцам невыносимую обстановку, уничтожать живую силу, военную технику и материальные средства врага, дезорганизовать работу его тыла, срывать мероприятия военных властей и административных органов фашистских оккупантов. Действия партизан укрепляли уверенность советских людей, оказавшихся на временно оккупированных территориях, в конечной нашей победе над врагом и вовлекали их в активную борьбу с захватчиками.
Война с партизанами приносила врагу большие потери, подавляла его моральное состояние, срывала перевозки и маневрирование войсками, что особенно губительно отражалось на проводимых немецко-фашистским командованием операциях. Несмотря на зверские меры, применяемые с целью ликвидации партизан, силы народных мстителей день ото дня множились и крепли, росла жгучая ненависть к врагу и стремление советского народа скорее разгромить гитлеровских захватчиков.
Круг перечисленных задач партизан, их важность говорит о том, что партизаны могли действовать только организованно, целыми соединениями и отрядами. В осуществлении этих задач участвовали все партизанские силы и подпольные организации народных мстителей.
Повседневное руководство партизанскими силами на местах осуществлялось подпольными организациями нашей партии. Работу этих подпольных партийных организаций трудно переоценить. Активными помощниками партии стали подпольные комсомольские организации. Молодое поколение наше должно знать о героической работе, которую проводили коммунисты и комсомольцы, организуя и вдохновляя на борьбу с врагом советских людей, временно оказавшихся под пятой гитлеровцев.
Центральный штаб партизанского движения просуществовал до конца 1943 года. Когда в начале 1944 года большая часть советской территории была освобождена, он был расформирован и руководство партизанскими силами полностью перешло к партийным органам республик и областей.
Рассматривая вопросы политического и военно-стратегического руководства войной, следует особо сказать о таких важных коллективных органах партии, как Главное Политическое Управление Красной Армии и Главное Политическое Управление Военно-Морского Флота, Военные советы и политуправления фронтов и флотов. Роль их, как и всех партийно-политических органов в обеспечении победы над германским фашизмом в годы Великой Отечественной войны, была огромна. Она заслуживает отдельного и подробного рассмотрения и анализа.
Задача эта в последнее время решается в ряде военно-исторических работ. Однако давно назрела необходимость создания фундаментального научного труда, где была бы всесторонне исследована многогранная деятельность политических органов в годы войны. Особенно плодотворной работа ГЛАВПУРКА стала тогда, когда во главе его в середине 1942 года встал видный деятель партии и государства, кандидат в члены Политбюро, секретарь ЦК ВКП(б) и Московского комитета партии Александр Сергеевич Щербаков.
И. В. Сталин с большим уважением и доверием относился к Александру Сергеевичу. Вплоть до 1945 года А. С. Щербаков был также начальником Советского Информбюро. В период героической обороны Москвы в 1941 году А. С. Щербаков был одним из тех, кто умел зажечь в сердцах защитников столицы огонь жгучей ненависти к фашистам, стремившимся любой ценой овладеть Москвой.
Вся политическая работа в армии, руководство и влияние партии на массы воинов осуществлялись через политорганы, партийные и комсомольские организации непосредственно в частях и подразделениях. Командующие войсками, командиры всех степеней широко опирались на эту развитую систему партийно-политической работы. На политорганах, партийных и комсомольских организациях лежала особая ответственность за состояние каждой воинской части и ее боеспособности. Они добивались того, чтобы коммунисты и комсомольцы в трудной и сложной боевой обстановке вели за собой бойцов, решительно боролись с проявлениями растерянности и неорганизованности. Партийно-политические органы популяризировали боевой опыт, примеры мужества и отваги, инициативы и находчивости, взаимной выручки в бою. Политическая работа в войсках все время совершенствовалась, давая положительные плоды, и имела огромное значение для достижения победы.
Деятельность Ставки неотделима от имени И. В. Сталина. В годы войны я часто с ним встречался. В большинстве случаев это были официальные встречи, на которых решались вопросы руководства ходом войны. Но даже простое приглашение на обед всегда использовалось в этих же целях. Мне очень нравилось в работе И. В. Сталина полное отсутствие формализма. Все, что делалось им по линии Ставки или ГКО, делалось так, чтобы принятые этими высокими органами решения начинали выполняться тотчас же, а ход выполнения их строго и неуклонно контролировался лично Верховным или, по его указанию, другими руководящими лицами или организациями.
ГКО и Ставка представляли собой два самостоятельных чрезвычайных органа, созданных решением Президиума Верховного Совета СССР, ЦК ВКП(б) и СНК СССР на период войны. Но так как И. В. Сталин возглавлял и Комитет и Ставку, то формальность обычно не соблюдалась. На совещания в ГКО часто приглашались члены Ставки и, наоборот, в Ставке при рассмотрении важных вопросов присутствовали члены ГКО. Совместная работа приносила большую пользу: не терялось время на изучение вопросов для проведения их в жизнь, и люди, входившие в состав этих двух государственных органов, всегда были в курсе событий.
Конечно, подобная практика работы Ставки и ГКО была физически очень тяжела для их членов, но в ходе войны об этом не думалось: каждый работал в полную меру своих сил и возможностей. Все равнялись на И. В. Сталина, а он, несмотря на свой возраст, был всегда активен и неутомим. Когда кончилась война и наступили дни сравнительно планомерного труда, И. В. Сталин как-то сразу постарел, стал менее подвижен, еще более молчалив и задумчив. Минувшая война и все связанное с нею сильно и ощутимо отразились на нем.
Читатели первого издания моей книги не раз спрашивали меня, были ли ошибки в работе Ставки и И. В. Сталина как Верховного Главнокомандующего?
В тех разделах книги, где рассматриваются конкретные события войны, я рассказал о некоторых ошибках и просчетах в руководстве вооруженными силами, которые имели место. Выше я уже говорил, что с накоплением опыта ведения войны ошибки и просчеты умело исправлялись, их становилось все меньше и меньше.
И. В. Сталин внес большой личный вклад в дело завоевания победы над фашистской Германией и ее союзниками. Авторитет его был чрезвычайно велик и поэтому назначение Сталина Верховным Главнокомандующим было воспринято народом и войсками с воодушевлением. Конечно, в начале войны, до Сталинградской битвы, у Верховного были ошибки, которые бывают, как известно, у каждого. Он их глубоко продумал и не только внутренне переживал, а стремился извлечь из них опыт и впредь не допускать.
Опираясь на всестороннюю помощь ЦК и организаторскую деятельность партии на местах, горячий патриотизм советского народа, поднявшегося на священную войну с фашизмом, Верховный Главнокомандующий умело справился со своими обязанностями на этом высоком посту.
Очень хорошо сказал Михаил Шолохов в интервью газете «Комсомольская правда» в дни 25-летия победы над фашистской Германией: «Нельзя оглуплять и принижать деятельность Сталина в тот период. Во-первых, это нечестно, а во-вторых, вредно для страны, для советских людей, и не потому, что победителей не судят, а прежде всего потому, что «ниспровержение» не отвечает истине».
К этим словам М. А. Шолохова вряд ли можно что добавить. Они точны и справедливы. Верховный Главнокомандующий сделал все возможное, чтобы Ставка, ее рабочий аппарат - Генеральный штаб и Военные советы фронтов стали подлинно мудрыми и искусными военными помощниками партии в деле достижения победы над фашистской Германией.
И. В. Сталин обычно работал в Кремле в своем рабочем кабинете. Это была просторная, довольно светлая комната, стены которой были обшиты мореным дубом. В ней стоял длинный, покрытый зеленым сукном стол. На стенах - портреты Маркса, Энгельса, Ленина. Во время войны появились, кроме того, портреты Суворова и Кутузова. Жесткие стулья, никаких лишних предметов. Огромный глобус помещался в соседней комнате, рядом с ним - стол, на стенах различные карты мира.
В глубине кабинета у закрытого окна стоял рабочий стол И. В. Сталина, всегда заваленный документами, бумагами, картами. Здесь были телефоны ВЧ и внутрикремлевские, лежала стопка отточенных цветных карандашей. И. В. Сталин обычно делал свои записи синим карандашом, писал быстро, размашисто, разборчиво.
Вход в кабинет вел через проходную комнату А. Н. Поскребышева и небольшое помещение начальника личной охраны Верховного Главнокомандующего. За кабинетом - небольшая комната отдыха. В комнате связи стояли телеграфные аппараты для переговоров с командующими фронтами и представителями Ставки.
Работники Генштаба и представители Ставки развертывали карты на большом столе и стоя докладывали Верховному обстановку на фронтах, иногда пользуясь записями. И. В. Сталин слушал, обычно расхаживая по кабинету медленным широким шагом, вразвалку. Время от времени он подходил к большому столу и, наклонившись, пристально рассматривал разложенную карту. Изредка он возвращался к своему столу, брал коробку папирос «Герцеговина Флор», разрывал несколько папирос и медленно набивал трубку табаком.
Стиль работы, как правило, был деловой, без нервозности, свое мнение могли высказать все. Верховный ко всем обращался одинаково - строго и официально. Он умел внимательно слушать, когда ему докладывали со знанием дела. Сам он был немногословен и многословия других не любил, часто останавливал разговорившегося репликами - «короче!», «яснее!». Совещания открывал без вводных, вступительных слов. Говорил тихо, свободно, только по существу вопроса. Был лаконичен, формулировал мысли ясно.
За долгие годы войны я убедился, что И. В. Сталин вовсе не был таким человеком, которому нельзя было ставить острые вопросы или спорить с ним, твердо отстаивая свою точку зрения. Если кто-нибудь утверждает обратное, прямо скажу, что их утверждения неверны.
И. В. Сталин требовал ежедневных докладов о положении дел на фронтах. Чтобы идти на доклад к Верховному Главнокомандующему, нужно было быть хорошо подготовленным. Явиться, скажем, с картами, на которых имелись хоть какие-то «белые пятна», сообщать ориентировочные или тем более преувеличенные данные было невозможно. Он не терпел ответов наугад, требовал исчерпывающей полноты и ясности.
У Верховного было какое-то особое чутье на слабые места в докладах или документах, он тут же их находил и строго взыскивал за нечеткую информацию. Обладая цепкой памятью, он хорошо помнил сказанное и не упускал случая довольно резко отчитать за забытое. Поэтому штабные документы мы старались готовить со всей тщательностью, на какую только были тогда способны. При всей тяжести положения на фронтах, особенно в начале войны, когда еще не был окончательно отработан ритм жизни в боевых условиях, к чести руководящего состава Генштаба, я должен сказать, что в целом в Генеральном штабе сразу же установилась деловая и творческая обстановка, хотя напряженность работы в те дни достигла крайних пределов.
На протяжении всей войны я не терял ни личной, ни служебной связи с Генштабом, который немало помогал мне во фронтовых делах, при подготовке и осуществлении операций. Генштаб, как правило, квалифицированно и оперативно разрабатывал проекты директив Верховного Главнокомандования, строго следил за выполнением его указаний, руководил работой штабов видов вооруженных сил и штабов родов войск, авторитетно докладывал большие и важные вопросы Ставке Верховного Главнокомандования.
Свои суждения по важным вопросам И. В. Сталин во многом строил на основе докладов представителей Ставки, посылавшихся им в войска, из выводов Генерального штаба, мнений и предложений командования фронтов и специальных сообщений.
Непосредственно общаться с И. В. Сталиным мне довелось начиная с февраля 1941 года, когда я начал работать в должности начальника Генштаба. О внешности И. В. Сталина писали уже не раз. Невысокого роста и непримечательный с виду, И. В. Сталин во время беседы производил сильное впечатление. Лишенный позерства, он подкупал собеседника простотой общения. Свободная манера разговора, способность четко формулировать мысль, природный аналитический ум, большая эрудиция и редкая память заставляли во время беседы с ним даже очень искушенных и значительных людей внутренне собраться и быть начеку.
И. В. Сталин не любил сидеть и во время разговора медленно ходил по комнате, время от времени останавливаясь, близко подходя к собеседнику и прямо смотря ему в глаза. Взгляд у него был острый и пронизывающий. Говорил он тихо, отчетливо отделяя одну фразу от другой, почти не жестикулируя. В руках чаще всего держал Трубку, даже потухшую, концом которой любил разглаживать усы. Говорил с заметным грузинским акцентом, но русский язык знал отлично и любил употреблять образные сравнения, литературные примеры, метафоры. Смеялся И. В. Сталин редко, а когда смеялся, то тихо, как будто про себя. Но юмор понимал и умел ценить остроумие и шутку. Зрение у него было очень острое и читал он без очков в любое время суток. Писал, как правило, сам от руки. Читал много и был широко осведомленным человеком в самых разнообразных областях знаний. Поразительная работоспособность, умение быстро схватывать суть дела позволяли ему просматривать и усваивать за день такое количество самого различного материала, которое было под силу только незаурядному человеку.
Трудно сказать, какая черта характера у него преобладала. Человек разносторонний и талантливый, И. В. Сталин не был ровным. Он обладал сильной волей, характером скрытным и порывистым. Обычно спокойный и рассудительный, временами он впадал в острое раздражение. Тогда ему изменяла объективность, он резко менялся на глазах, еще больше бледнел, взгляд становился тяжелым, жестким. Не много я знал смельчаков, которые могли выдержать сталинский гнев и отпарировать удар.
Распорядок дня И. В. Сталина был несколько необычный. Работал он, главным образом, в вечернее и ночное время. Вставал не раньше 12 часов дня. Приспосабливаясь к распорядку дня И. В. Сталина, до поздней ночи работали ЦК партии, Совет Народных Комиссаров, наркоматы и основные государственные и планирующие органы. Это сильно изматывало людей.
В довоенный период мне трудно было оценить глубину знаний и способностей И. В. Сталина в области военной науки, в вопросах оперативного и стратегического искусства. Выше я уже говорил, что тогда, когда мне доводилось бывать в Политбюро или лично у И. В. Сталина, рассматривались главным образом организационные, мобилизационные и материально-технические вопросы.
Могу только еще раз сказать, что И. В. Сталин и до войны много занимался вопросами вооружения и боевой техники. Он часто вызывал к себе авиационных, артиллерийских и танковых конструкторов и подробно расспрашивал их о деталях конструирования этих видов боевой техники у нас и за рубежом. Надо отдать ему должное, он неплохо разбирался в качествах основных видов вооружения.
От главных конструкторов, директоров военных заводов, многих из которых он знал лично, И. В. Сталин требовал производства образцов самолетов, танков, артиллерии и другой важнейшей техники в установленные сроки и таким образом, чтобы они по качеству были не только на уровне зарубежных, но и превосходили их.
Без одобрения И. В. Сталина, как я уже говорил, ни один образец вооружения не принимался и не снимался. С одной стороны, это ущемляло инициативу наркома обороны и его заместителей, ведавших вопросами вооружения Красной Армии. Однако, с другой стороны, следует признать, что такой порядок во многих случаях помогал быстро внедрять в производство тот или иной новый образец боевой техники.
Меня часто спрашивают, действительно ли И. В. Сталин являлся выдающимся военным мыслителем в области строительства вооруженных сил и знатоком Оперативно-стратегических вопросов?
Могу твердо сказать, что И. В. Сталин владел основными принципами организации фронтовых операций и операций групп фронтов и руководил ими со знанием дела, хорошо разбирался в больших стратегических вопросах. Эти способности И. В. Сталина, как Верховного Главнокомандующего, особенно раскрылись начиная со Сталинградской битвы.
Получившая распространение версия о том, что Верховный Главнокомандующий изучал обстановку и принимал решения по глобусу, не соответствует действительности. Конечно, он не работал с картами тактического предназначения, да это ему и не нужно было. Но в оперативных картах с нанесенной на них обстановкой он разбирался неплохо.
В руководстве вооруженной борьбой в целом И. В. Сталину помогали его природный ум, опыт политического руководства, богатая интуиция, широкая осведомленность. Он умел найти главное звено в стратегической обстановке и, ухватившись за него, наметить пути для оказания противодействия врагу, успешного проведения той или иной наступательной операции. Несомненно, он был достойным Верховным Главнокомандующим.
Конечно, И. В. Сталин не вникал во всю ту сумму вопросов, над которой приходилось кропотливо работать войскам и командованию всех степеней, чтобы хорошо подготовить операцию армии, фронта или группы фронтов. Верховному Главнокомандующему это было и не обязательно. В таких случаях он, естественно, советовался с членами Ставки, Генштабом и специалистами по артиллерии, бронетанковым, военно-воздушным и военно-морским силам, по вопросам обеспечения тыла и снабжения.
Лично И. В. Сталину приписывали ряд принципиальных разработок основ военной науки, в том числе о методах артиллерийского наступления, о завоевании господства в воздухе, о способах окружения противника, о рассечении окруженных группировок врага и уничтожении их по частям и т. д.
Это не так. Все эти важнейшие вопросы - результат, добытый войсками в боях и сражениях с врагом, они являются плодами глубоких размышлений и обобщения опыта большого коллектива руководящих военачальников и командного состава войск.
Заслуга И. В. Сталина здесь состоит в том, что он быстро и правильно воспринимал советы военных специалистов, дополнял и развивал их и в обобщенном виде - в инструкциях, директивах и наставлениях - незамедлительно передавал в войска для практического руководства.
Кроме того, в обеспечении операций, создании стратегических резервов, в организации производства боевой техники и вообще в создании всего необходимого для ведения войны Верховный Главнокомандующий, прямо скажу, проявил себя выдающимся организатором. И будет несправедливо, если мы не отдадим ему в этом должное.
Но, конечно, прежде всего, мы должны поклониться до земли нашему советскому человеку, который, отказывая себе в самом необходимом - в питании и сне, делал все от него зависящее, чтобы выполнить задачи, которые ставила перед народом Коммунистическая партия в целях победы над врагом.
К деятельности Ставки Верховного Главнокомандования и ее органов я вернусь еще не раз в этой книге, говоря о тех кампаниях и операциях, в которых мне довелось участвовать. Здесь же считаю необходимым сказать еще о том, что каждая конкретная операция имела свои особенности, которые были связаны с целью действий, задачами войск, спецификой противника - его намерениями, составом, боеспособностью и расположением сил и средств, их маневренностью и, если так можно сказать, способностью преподнести нам неожиданный сюрприз.
Операции различались и по своему размаху - ширине полосы действий войск, глубине ударов, темпам наступления, если это была наступательная операция.
Каждая наша военная кампания или операция требовала глубокого осмысления. Это же относилось и к продуманному замыслу, точному определению общих и частных целей войск, участвующих в операции, их задач, соответствующих целям и задачам оперативного построения и боевых порядков.
При подготовке операции особое значение Ставка придавала отработке тесного взаимодействия фронтов и армий между собой, между видами вооруженных сил и родов войск. Все эти данные с обозначением количества войск и материальных средств ложились в первую очередь на карты Генерального штаба и Военных советов фронтов, участвующих в операции. Но это еще не все.
В наиболее ответственные моменты представители Ставки непосредственно в районе операций не только на картах, но и на местности увязывали задачи, конкретное время и рубежи, силы и средства, способы действий видов вооруженных сил и родов войск, чтобы ничто из их возможностей не пропало даром, не било мимо цели. По ежедневным докладам своих представителей о проделанной лично ими работе Ставка точно могла судить относительно степени готовности операции.
Среди главных вопросов, которые подвергались всестороннему анализу, были и такие, как пути завоевания господства в воздухе, организация всех видов разведки, отработка данных об обстановке.
Большое внимание уделялось управлению войсками. Видимо, осмыслив ошибки в этом вопросе, допущенные в первом периоде войны, Верховный не раз говорил нам с А. М. Василевским, направляя на фронты в качестве представителей Ставки, чтобы мы посмотрели с пристрастием, как тот или иной командующий руководит войсками.
Должен сказать, к чести наших командующих фронтами и армиями, что они всегда помнили о долге перец Родиной, перед партией, постоянно упорно учились сложному полководческому искусству и стали его подлинными мастерами.
Я не знаю случая, когда бы Ставка собиралась в полном своем составе. Даже при обсуждении важнейших операций, в которых участвовало 3 - 4 фронта, и военных кампаний в работе Ставки принимали участие лишь те ее члены, которых приглашал Верховный, или те, кто выполнял особо ответственную задачу в рассматриваемой операции.
Относился к членам Ставки Верховный Главнокомандующий далеко не одинаково. Большое уважение он питал, например, к Маршалу Советского Союза Борису Михайловичу Шапошникову. Он называл его только по имени и отчеству и в разговоре с ним никогда не повышал голоса, даже если не был согласен с его докладом Б. М. Шапошников был единственным человеком, которому И. В. Сталин разрешал курить в своем рабочем кабинете.
Такое отношение было вполне заслуженным. Борис Михайлович являлся одним из наиболее глубоких военных ученых нашего государства, сочетавшим знание теории военной науки с большим практическим опытом работы по оперативно-стратегическим вопросам. Освобождение Б. М. Шапошникова от должности начальника Генерального штаба и назначение его заместителем наркома обороны по строительству укрепленных районов, когда уже развернулась вторая мировая война, лично я считаю ошибкой.
30 июля 1941 года, когда меня назначили командующим Резервным фронтом, Б. М. Шапошников стал вновь начальником Генерального штаба. Зная дело Генштаба до тонкостей, он быстро провел ряд организационных мероприятий, способствовавших улучшению работы этого главного рабочего органа Ставки. Большое личное трудолюбие и умение Б. М. Шапошникова работать с людьми оказали заметное влияние на рост общего искусства управления войсками в действующей армии и особенно со стороны Генштаба.
К сожалению, возраст, тяжелая рабочая нагрузка и особенно болезнь не позволили ему работать всю войну в Генеральном штабе. В мае 1942 года он передал должность своему первому и вполне достойному заместителю А. М. Василевскому, которого он высоко ценил. В июне 1943 года Б. М. Шапошников был назначен начальником Высшей военной академии имени К. Е. Ворошилова.
С особым уважением И. В. Сталин относился и к А. М. Василевскому. Александр Михайлович не ошибался в оценках оперативно-стратегической обстановки. Поэтому именно его И. В. Сталин посылал на ответственные участки советско-германского фронта в качестве представителя Ставки. В ходе войны во всей полноте развернулся его талант военачальника крупного масштаба и глубокого военного мыслителя. В тех случаях, когда Сталин не соглашался с мнением Александра Михайловича, Василевский умел с достоинством и вескими аргументами убедить Верховного, что в данной обстановке иного решения, чем предлагает он, принимать не следует.
В. М. Молотов также пользовался большим доверием И. В. Сталина. Он почти всегда присутствовал в Ставке, когда рассматривались оперативно-стратегические и другие важные вопросы. Между ними нередко возникали разногласия и серьезные споры, в ходе которых формировалось правильное решение.
С большим вниманием прислушивался Верховный к мнению А. И. Антонова, даже тогда, когда он не являлся членом Ставки, а временно исполнял должность начальника Генерального штаба. Подпись Алексея Иннокентьевича на директивах Ставки часто шла вслед за подписью И. В. Сталина.
Считаю уместным сказать здесь об отношении Верховного к командующим и начальникам штабов фронтов. По моим наблюдениям, из командующих фронтами И. В. Сталин больше всего ценил Маршалов Советского Союза К. К. Рокоссовского, Л. А. Говорова, И. С. Конева и генерала армии Н. Ф. Ватутина. Из командующих армиями Верховный выделял А. А. Гречко и К. С. Москаленко, ныне Маршалов Советского Союза, маршалов бронетанковых войск П. С. Рыбалко, П. А. Ротмистрова, генерала армии Д. Д. Лелюшенко, генерала армии И. И. Федюнинского.
Из начальников штабов фронтов Верховный отличал В. Д. Соколовского и М. В. Захарова, ставших после войны Маршалами Советского Союза, и генерала армии М. С. Малинина.
Хорошее мнение у И. В. Сталина сложилось о командующем авиацией дальнего действия Главном маршале авиации А. Е. Голованове; командующем артиллерией Красной Армии Главном маршале артиллерии Н. Н. Воронове. Важные задачи обычно он ставил им лично.
Из военно-морских военачальников И. В. Сталин очень высоко ценил Адмирала Флота Советского Союза И. С. Исакова.
Нельзя не сказать здесь доброго слова о А. В. Хрулеве, с мнением которого Верховный очень считался и часто с ним советовался по широкому кругу вопросов снабжения войск.
Невозможно перечислить всех тех, кто пользовался доверием И. В. Сталина. Скажу только одно: он хорошо знал их лично, ценил за знания и преданность делу и, когда возникала особо ответственная задача, в первую очередь поручал ее решение этим людям.
С первых и до последних дней войны мне довелось принимать участие в работе Ставки ВГК, видеть работу Генерального штаба, Наркомата обороны и близко соприкасаться с работой Государственного Комитета Обороны. Могу твердо сказать, что советское военно-стратегическое руководство было на исключительно высоком уровне.
В ходе войны наше Верховное Главнокомандование сумело за сравнительно короткий срок преодолеть огромные трудности, возникшие в начале войны, в результате чего Советские Вооруженные Силы отстояли Ленинград, разгромили немецко-фашистские войска под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге, в Белоруссии и на Украине, вырвали у врага стратегическую инициативу, чтобы затем сокрушительными ударами довести войну до победного конца.
Все это говорит о том, что советское военное искусство, базирующееся на марксистско-ленинской науке, было выше немецко-фашистской стратегии, искусства ведения операций и тактики. Наше Верховное Главнокомандование подвергало глубокому анализу сложившуюся оперативно-стратегическую обстановку, разрабатывало и осуществляло действенные меры для преодоления возникавших трудностей, объединяло усилия фронта и тыла, всего народа для окончательного сокрушения врага. Вероломно напав на Советский Союз, Гитлер и его военное окружение столкнулись с армией нового типа, воспитанной в духе советского патриотизма и пролетарского интернационализма, имеющей перед собой ясную цель - оборону первой страны социализма. Советского солдата отличали глубокое сознание своей освободительной миссии, готовность идти на самопожертвование во имя свободы и независимости Родины, во имя социализма.
В этой связи считаю необходимым высказать свое мнение и о верховном командовании немецко-фашистских войск. Как уже отмечалось выше, после захвата большей части Европы гитлеровское политическое и военное руководство самоуверенно считало, что военное искусство фашистской Германии достигло самых высших показателей. Эта авантюристическая уверенность не была случайной. Она основывалась на фашистской идеологии расового превосходства, на традиционных устоях прусского милитаризма, уже не раз приводившего Германию на край катастрофы. Имея за своими плечами отмобилизованный военно-промышленный комплекс не только Германии, но и практически всей Западной Европы, Гитлер и его генералы сделали свою основную ставку на молниеносный разгром Советского Союза. Они переоценили свои силы и возможности и серьезно недооценили силу, средства и потенциальные возможности Советского государства.
Гитлер всю вину за провал плана «Барбаросса» и другие неудачные операции возлагал на своих фельдмаршалов и генералов: они-де, будучи бездарными, не смогли осуществить на практике его «гениальные» планы.
После смерти Гитлера все пошло наоборот: обвиняемые превратились в обвинителей. Теперь они открыто заявляли, что главным виновником поражения Германии в этой войне является Гитлер, «скромно» умалчивая о том, что все они были активными участниками войны с Советским Союзом, а многие из них и непосредственными участниками злодеяний, которые творились немецко-фашистскими войсками на советской земле.
За все это память и суд народов пригвоздили как гитлеровский режим, так и его генералов к позорному столбу истории.
Разрабатывая планы войны против Советского Союза и операции для осуществления стратегических замыслов третьего рейха, гитлеровское руководство чрезвычайно заботилось о сохранении строжайшей Тайны проведения этих мероприятий. Надо признать, что эта задача удалась неплохо. «План дезинформации», разработанный под руководством Кейтеля и Йодля, имевший целью показать, что немцы якобы готовятся к вторжению в Англию, был осуществлен не без пользы для Германии. В начале войны это серьезно осложнило для нас общую обстановку.
Однако очень скоро выяснилось, что в целом план «Барбаросса» оказался нереальным. Основной идеей этого плана было, как известно, окружение и уничтожение главных сил Красной Армии, расположенных в приграничных военных округах. Враг надеялся, что с потерей их Советскому Верховному Главнокомандованию нечем будет защищать Москву, Ленинград, Донбасс и Кавказ. Но эти задачи немецко-фашистскому командованию не удалось осуществить.
Правительство фашистской Германии и нацистское военное руководство строили свои расчеты на мифических слабостях Советского Союза. Они никак не ожидали, что в минуту смертельной опасности советский народ, сплотившись вокруг Коммунистической партии, непреодолимой силой встанет на их пути. Это они сразу почувствовали на всех стратегических направлениях.
Гитлеровское руководство безо всяких к тому оснований считало, что Красная Армия не выстоит против немецко-фашистских войск по той причине, что во главе ее стоят молодые, еще недостаточно умудренные опытом современных сражений военачальники.
Полной неожиданностью для гитлеровцев явилась война на территории СССР, так сказать, на два фронта: с одной стороны, против регулярных войск Красной Армии, а с другой - против организованных партизанских сил в тылу.
После разгрома немецко-фашистских войск в районе Сталинграда и на Северном Кавказе гитлеровское верховное командование оказалось неспособным справиться со сложившейся на фронтах обстановкой. Потеряв инициативу, оно принимало такие неразумные решения, которые лишь приближали час окончательного краха третьего рейха.
Советская военная наука, базирующаяся на преимуществах социалистического общественного и государственного строя, явилась существенным фактором в деле обеспечения победы над фашистской Германией. За годы Отечественной войны она сделала большой шаг вперед и обогатилась ценнейшим опытом в области тактики, оперативного искусства и стратегии. До сих пор она верно служит и впредь будет служить подготовке Советских Вооруженных Сил, укреплению обороны нашей великой Родины.
Твердо помня указания В. И. Ленина о том, что пока существует империализм, остается и опасность новой войны, наша партия уделяет особое внимание строительству вооруженных сил, разработке способов и форм вооруженной борьбы, чтобы всегда иметь армию и флот на высоте государственных задач. Вместе с тем используется опыт и прошлой войны. Нам, ветеранам Советской Армии, участникам Великой Отечественной войны, приятно сознавать, что наши знания и опыт нужны и полезны социалистической Родине даже в век ракет, радиоэлектроники и атома.
А теперь вернемся к суровым событиям Великой Отечественной войны.
Ставка Верховного Главнокомандования (Ставка ВГК, СВГК) – чрезвычайный орган высшего военного управления, осуществлявший в годы Великой Отечественной войны стратегическое руководство Советскими Вооруженными Силами.
С началом войны Советское государство оказалось в сложной ситуации. Ему пришлось почти одновременно решать целый ряд сложнейших задач, в том числе:
– приостановить стремительное наступление немецких войск;
– провести всеобщую мобилизацию военнообязанных и компенсировать потери в живой силе, понесенные в первые дни войны;
– эвакуировать на восток промышленные, в первую очередь оборонные, предприятия, а также население и наиболее важное имущество из районов, которым угрожала немецкая оккупация;
– организовать производство вооружения и боеприпасов в необходимом для Вооруженных сил количестве.
Решение этих и других вопросов потребовало кардинального изменения всей системы политического, государственного и военного руководства.
23 июня 1941 года упразднен Главный Военный совет Красной армии. Постановлением СНК СССР и ЦК ВКП(б) 23 июня 1941 года был образован новый орган управления армией, он первоначально именовался Ставкой Главного Командования. В ее состав входили: С. К. Тимошенко (председатель), Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, С. М. Буденный, Н. Г. Кузнецов.
Первые заседания Ставки Главного Командования Вооруженных сил в июне проходили без Сталина.
10 июля 1941 года в связи с образованием Главных командований направлений (Северо-Западное, Западное и Юго-Западное) преобразована в Ставку Верховного Командования. Председателем стал И. В. Сталин, а в ее состав введен Б. М. Шапошников.
8 августа 1941 года орган был переименован в Ставку Верховного Главного Командования. Она осуществляла свою деятельность под руководством ГКО.
СВГК вносила изменения и уточнения в структуру и организацию Вооруженных Сил, осуществляла планирование кампаний и стратегических операций, ставила задачи фронтам и флотам и руководила их боевой деятельностью, согласовывала усилия советских Вооруженных Сил и армий союзных государств, организовывала взаимодействие между стратегическими группировками и оперативными объединениями различных видов Вооруженных Сил и партизанами, распределяла между фронтами имевшиеся в ее распоряжении резервные соединения и материальные средства, осуществляла контроль за ходом выполнения поставленных задач, руководила изучением и обобщением опыта войны. Рабочими органами СВГК являлись Генеральный штаб, управления Наркомата обороны и Наркомата ВМФ. Наиболее целесообразные методы стратегического руководства СВГК вырабатывала постепенно, по мере накопления боевого опыта и роста военного искусства у высших звеньев командования и штабов.
Наиболее важные вопросы стратегических замыслов и планов операций обсуждались на ее заседаниях, на которых в ряде случаев присутствовали командующие и члены военных советов фронтов, командующие видами вооруженных сил и родов войск. Окончательное решение по обсуждаемым вопросам Верховный главнокомандующий формулировал лично. Важную роль в руководстве боевой деятельностью фронтов и флотов играли директивы СВГК, в которых обычно указывались цели и задачи войск в операциях, основные направления, где требовалось сосредоточить главные усилия, способы использования подвижных войск, необходимые плотности артиллерии и танков на участках прорыва. Наличие в распоряжении СВГК крупных резервов позволяло ей активно влиять на ход операций. Широкое распространение во время войны получил институт представителей СВГК. Зная замыслы и планы СВГК и обладая полномочиями в решении оперативно-тактических вопросов, они оказывали большую помощь командующим оперативными объединениями в подготовке и ведении операций, координировали действия фронтов, согласовывали их усилия по цели, месту и времени. Представителями СВГК на фронтах в разное время были: Маршалы Советского Союза Г. К. Жуков, А. М. Василевский, С. К. Тимошенко, К. Е. Ворошилов, Главный маршал артиллерии Н. Н. Воронов, генералы А. И. Антонов, С. М. Штеменко и другие.
