Согласие потерпевшего на причинение ему вреда. Согласие потерпевшего как обстоятельство, исключающее преступность деяния в уголовном праве зарубежных государств. Согласие потерпевшего на причинение вреда

Кудашов А.Н., преподаватель кафедры уголовного права и процесса Оренбургского государственного аграрного университета.

Достижение положительных результатов общественного развития часто сопровождается побочными отрицательными последствиями. Как правило, оправданием негативных последствий является достижение общественно значимой положительной цели. Однако оправданными могут быть только те негативные последствия, которые наступили при строгом соблюдении нормативно-предписанных условий достижения полезной цели.

Одной из отраслей права, предусматривающей условия правомерности достижения положительного результата, является уголовное право. Большую часть данных условий содержат обстоятельства, исключающие преступность деяния. Закрепленные в УК РФ обстоятельства, исключающие преступность деяния, не могут в полной мере служить основанием, обеспечивающим правомерность общественно полезных целей, хотя процесс их достижения сопровождается наступлением нежелательных последствий, формально равных преступлению. Например , нельзя обосновать с помощью обстоятельств, исключающих преступность деяния, причинение вреда при пересадке органов и тканей человека, причинение вреда при проведении спортивных состязаний, проведение эксперимента на человеке и т.д.

Наиболее близкими обстоятельствами, частично обосновывающими правомерность причинения вреда при вышеперечисленных действиях, является крайняя необходимость и обоснованный риск. Однако указанные обстоятельства не могут обосновать в полном объеме правомерность причинения вреда при трансплантации, при проведении спортивных состязаний, при осуществлении эксперимента на человеке. Обоснование невозможно по той причине, что ни одно из обстоятельств, исключающих преступность деяния, не содержит необходимого условия получения согласия лица. Хотя на практике трансплантация органов и тканей человека, спортивные состязания, проведение эксперимента на человеке осуществляются при получении согласия лица, интересам которого, возможно, будет причинен определенные вред.

Рассмотрим специфику обоснования правомерности вышеуказанных действий на примере трансплантации органов и тканей человека.

Кроме законодательно закрепленных обстоятельств, исключающих преступность деяния, наука уголовного права выделяет и другие обстоятельства правомерности причинения вреда, одним из которых является согласие потерпевшего. Так, А.Н. Красиков определяет правомерность трансплантации исходя из согласия потерпевшего как обстоятельства, исключающего уголовную ответственность. Он отмечает, что "аллотрансплантация, обладая признаками, сближающими ее с институтом крайней необходимости, по своей юридической сущности и содержанию не подпадает под понятие последней. Чем же она является и на каком юридическом основании должна исключаться уголовная ответственность при аллотрансплантации? Решить этот вопрос можно, если исходить из понимания согласия потерпевшего как обстоятельства, исключающего уголовную ответственность" <1>. Аналогичной точки зрения придерживается Т. Орешкина <2>.

<1> Красиков А.Н. Сущность и значение согласия потерпевшего в советском уголовном праве. Саратов, 1976. С. 67, 92.
<2> Орешкина Т. Обоснованный риск в системе обстоятельств, исключающих преступность деяния // Уголовное право. 1999. N 1. С. 18.

Правовая природа согласия потерпевшего определяется по-разному. Некоторые авторы согласие потерпевшего не относили к области уголовного права, так как оно реализуется в иных отраслях права <3>. В подтверждение данной позиции П.С. Дагель утверждал: "Неясно, как нормы иных отраслей права могут исключать уголовную ответственность за какие-либо действия, если она установлена, если же она не установлена уголовным законом, то зачем говорить о ее исключении..." <4>. Мы полагаем, следует согласиться с возражениями С.С. Тихоновой, которая указывает, что санкционная роль уголовного законодательства заключается именно в придании особой силы и значения существующим нормам других отраслей права, в частности в защите установлений, выработанных отраслью медицинского права <5>. В этой связи многие авторы согласие потерпевшего признавали обстоятельством, исключающим либо устраняющим общественную опасность и противоправность деяния, если оно дано лицом, способным отдавать себе отчет в своих действиях в пределах его прав, волеизъявление должно быть свободным и действия не должны преследовать общественно вредных целей <6>. Вопрос о признании согласия потерпевшего обстоятельством, исключающим преступность деяния, не потерял актуальности. И сегодня высказывается множество доводов в поддержку данной позиции <7>.

<3> Милюков С.Ф. Проблемы криминологической обоснованности российского уголовного законодательства / Автореф. дис. канд. юр. наук. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та МВД России, 2000. С. 143; Советское уголовное право. Общая часть / Под ред. Н.А. Беляева, М.И. Ковалева. М.: Юрид. лит., 1977. С. 204; Советское уголовное право. Общая часть / Под ред. Г.А. Кригер, Б.А. Куринов, Ю.М. Ткачевского. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1981. С. 207.
<4> Дагель П.С. Имеет ли "Согласие потерпевшего" уголовно-правовое значение // Советская юстиция. 1972. N 3. С. 25.
<5> Тихонова С.С. Уголовно-правовое регулирование посмертного и прижизненного донорства в Российской Федерации: Монография. Н. Новгород: Изд-во ННГУ, 2002. С. 85.
<6> Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая. В 2 т. Т. 1. М.: Наука, 1994. С. 183 - 186; Курс советского уголовного права. Часть Общая / Ред. кол.: А.А. Пионтковский, П.С. Ромашкин, В.М. Чехиквадзе. М.: Наука, 1970. С. 393 - 395; Курс советского уголовного права. Часть Общая: Учебник. Т. 1 / Отв. ред. Н.А. Беляев, М.Д. Шаргородский. Л.: Изд-во Ленинградск. ун-та, 1968. С. 516 - 519; Пионтковский А.А. Учение о преступлении. М., 1961. С. 472 - 474.
<7> Блинов А.Г. Уголовно-правовая охрана прав и свобод пациента в России: Автореф. дис. канд. юрид. наук. Саратов: Изд-во Саратовской государственной академии права, 2001. С. 25; Блинов А.Г. Уголовно-правовая охрана прав пациента: Учебное пособие / Под ред. Б.Т. Разгильдиева. Саратов: Изд-во ГОУ ВПО "Саратовская государственная академия права", 2004. С. 167 - 180; Тихонова С.С. Указ. соч. С. 83 - 85; Орешкина Т. Указ. соч. С. 17 - 18.

Несмотря на то что в науке существует отрицательное отношение к признанию согласия потерпевшего обстоятельством, исключающим преступность деяния, все же представляется правильным признание его таковым. Для подтверждения этого необходимо обратиться к истории возникновения и развития согласия пациента. Указание на необходимость получения согласия пациента в российском законодательстве было определено Декретом ВЦИК и СНК РСФСР от 1 декабря 1924 г. "О профессиональной работе и правах медицинских работников", который определял, что хирургические операции производятся с согласия больных, а в отношении лиц моложе шестнадцати лет или душевнобольных - с согласия их родителей или опекуна (ст. 20) <8>. В ранее действовавшем Врачебном Уставе 1875 г. подобной нормы не предусматривалось. Основы законодательства СССР и союзных республик о здравоохранении от 19 декабря 1969 г. в качестве законности медицинского вмешательства содержали согласие больного, а в отношении больных, не достигших 16-летнего возраста, и психически больных - согласие их родителей, опекунов или попечителей при проведении хирургических операций, сложных методов диагностики, а также при применении новых, научно обоснованных, но еще не допущенных к всеобщему применению методов диагностики, профилактики, лечения и лекарственных средств (ст. ст. 34, 35) <9>.

<8> Хронологическое собрание законов, указов Президиума Верховного Совета и Постановлений Правительства РСФСР. Т. 1. 1917 - 1928 гг. М. 1959. С. 92 - 100.
<9> Ведомости Верховного Совета СССР. 1969. N 52. Ст. 466.

Приведенные нормы свидетельствуют, что согласие пациента являлось условием правомерности медицинского вмешательства. Однако с принятием Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. сам факт получения согласия на медицинское вмешательство недостаточен для признания медицинского вмешательства правомерным. Законодатель предусмотрел условия правомерности согласия пациента на медицинское вмешательство (ст. ст. 30 - 32 Основ).

К таковым условиям относятся:

• предварительность согласия;
• добровольность согласия;
• информированность согласия;
• получение в доступной форме полной информации о состоянии здоровья;
• согласие должно быть дано лично надлежащим лицом.

При несоблюдении одного из перечисленных условий согласие не имеет юридического значения.

Краткий исторический анализ возникновения и развития согласия пациента на медицинское вмешательство свидетельствует о том, что согласие пациента зародилось как необходимое условие правомерности медицинского вмешательства, которое, в свою очередь, переросло в институт добровольного информированного согласия пациента, чему свидетельствует перечисленная совокупность условий правомерности согласия, нашедшая свое отражение в законах и нормативных актах России.

Согласие лица имеет и уголовно-правовое значение. Так, не является преступлением собирание или распространение сведений о частной жизни лица, составляющих его личную или семейную тайну, с его согласия, проникновение в жилище с согласия (по воле) проживающего в нем лица не образует состава нарушения неприкосновенности жилища. Согласие лица как основание освобождения от уголовной ответственности закреплено и в примечании к ст. 122 УК РФ, в которой указано: "Лицо, поставившее другое лицо в опасность заражения или заразившее ВИЧ-инфекцией, освобождается от уголовной ответственности в случае, если другое лицо, поставленное в опасность заражения либо зараженное ВИЧ-инфекцией, было своевременно предупреждено о наличии у первого этой болезни и добровольно согласилось совершить действия, создавшие опасность заражения".

Подобное закрепление является не чем иным, как специальным видом согласия лица, исключающим преступность деяния ввиду указания в норме Особенной части УК РФ.

В истории уголовного законодательства согласие лица в качестве обстоятельства, исключающего наказуемость, было закреплено в примечании к ст. 143 УК РСФСР 1922 г., которое отмечало, что убийство, совершенное по настоянию убитого из чувства сострадания, не карается.

Согласие потерпевшего в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния, было предложено в ст. 56 Теоретической модели Уголовного кодекса. Данная норма вполне могла обосновать правомерность трансплантации органов и тканей человека при ее надлежащем разъяснении.

Возникшие в настоящее время трудности обоснования правомерности трансплантации органов и тканей человека, действий при спортивных состязаниях, проведения эксперимента на человеке и т.д. предлагаем решить путем признания согласия лица обстоятельством, исключающим преступность деяния, которое должно содержать строго определенные условия.

Во-первых, согласие должно быть осознанным, добровольным и дано лично лицом, интересам которого будет причинен вред.

Во-вторых, согласившееся лицо должно иметь право непосредственно и в полной мере распоряжаться интересами, которым будет причинен вред.

В-третьих, причинение вреда должно преследовать исключительно достижение правомерной цели.

В-четвертых, согласие должно быть выражено до совершения действий, причиняющих вред.

В-пятых, согласие должно быть выражено в форме, определенной законодательством.

В-шестых, процесс достижения правомерной цели должен осуществляться с соблюдением правил и профессиональных стандартов.

Таким образом, в гл. 8 УК РФ необходимо предусмотреть еще одно обстоятельство, исключающее преступность деяния, - "согласие лица на причинение вреда", содержание которого можно сформулировать следующим образом:

1. Не является преступным причинение вреда охраняемым настоящим Кодексом интересам при согласии на то лица, имеющего право непосредственно и в полной мере распоряжаться данным интересом для достижения правомерной цели.
2. Согласие лица признается правомерным, если оно в установленной законом форме добровольно, осознанно, предварительно и лично дано уполномоченным лицом.
3. Неправомерным признается вред, причиненный несоблюдением правил либо профессиональных стандартов независимо от наличия на то согласия лица.

Характер данной нормы представляется бланкетным, так как условия правомерности согласия лица детально раскрываются в законах и нормативных актах.

УГОЛОВНАЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ПРИЧИНЕНИЕ ВРЕДА С СОГЛАСИЯ ЛИЦА ИЛИ ПО ЕГО ПРОСЬБЕ

А.В. Савинов,

профессор Калужского филиала РПА Минюста России,

кандидат юридических наук, доцент

В статье рассматриваются условия привлечения к уголовной ответственности за причинение различного вреда с согласия лица или по его просьбе; подробно исследуются ситуации причинения смерти по просьбе потерпевшего.

The article discusses the context of criminal liability for causing various damage, with the consent of the person or at his request; investigated in detail the situation of causing death at the request of the victim.1

Следственно-судебная практика сталкивается с ситуациями, при которых деяние лица, содержащее признаки того или иного состава преступления, совершается с согласия потерпевшего лица или по его просьбе, с четкими и понятными обеим сторонам правоотношения согласованными пределами такого вреда, причиненного объекту уголовно-правовой охраны. В этой связи, необходимо учитывать указанные особенности основания уголовной ответственности за вред, причиненных в таких обстоятельствах; либо условия, наличие которых будет устранять преступность вредоносного деяния.

При этом, согласие лица на причинение ему вреда следует понимать как утвердительный ответ (разрешение) на предложение со стороны иного лица причинить вред охраняемым уголовным законом социальным благам (правам) или интересам первого лица. Также согласие может иметь форму взаимной договоренности о совершении вредоносных действий (бездействия) в виде устного или письменного соглашения с причинителем вреда или иным лицом. Как правило, предложение о причинении вреда поступает непосредственно от того лица, которое впоследствии и совершает соответствующее деяние. Однако, допустимы ситуации, когда предложение или взаимная договоренность о причинении вреда следуют от иного управомоченного лица (третьей стороны), непосредственно не участвующей в причинении вреда. Например, предложение о трансплантации органа ребенку, сделанное его матери, может поступить от главного врача больницы, а фактически операцию по трансплантации органа или ткани проводит хирург-трансплантолог.

Savinov A., Criminal liability for infliction of harm with the consent of the person or at his request

Просьба лица о причинении ему вреда представляет собой обращение к другому лицу, призывающее удовлетворить желание лица причинить вред его правам и интересам. Мотивация такого желания может быть различной: стремление оказать помощь другому лицу или группе лиц, соблюдение требований религиозных обрядов, желание проверить собственный организм на выносливость и т.п. Важно, чтобы такая мотивация не носила противозаконный характер и не была направлена на нарушении прав и интересов других лиц. Просьба лица о причинении ему вреда, в отличие от согласия лица, представляет собой активное поведение, что на практике встречается реже в силу очевидных психологических причин (нежелание зла самому себе). Однако, это не устраняет возможности рассмотрения просьбы в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния.

В силу различного грамматического толкования терминов «согласие» и «просьба», мы считаем необходимым рассматривать оба названных термина как равнозначные, но не тождественные, употребляя их через разделительный союз «или».

Во многих ситуациях причиненный при наличии согласия или просьбы лица вред охраняемым уголовным законом социальным ценностям признается правомерным, несмотря на отсутствие данного вида обстоятельств, исключающих преступность деяния, в главе 8 УК РФ. Судебная практика вынуждена учитывать этот пробел уголовного законодательства, разрешая такие правовые коллизии на основе принципа целесообразности. Так, например, признается правомерным вред здоровью, причиненный донору при трансплантации его органа; вред, причиненный с согласия лица интересам неприкосновенности его частной жизни в ходе осуществления оперативнорозыскной, частной детективной или иной деятельности и т.п.

Однако, жизненных обстоятельств, в которых могут совершаться действия, причинившие вред охраняемым уголовным законом правам и интересам лица по его просьбе либо с согласия, великое множество. Данные обстоятельства могут затрагивать разнообразные сферы общественных отношений: медицинских, спортивных, религиозных, гражданско-правовых, научно-эксперимен-тальных, сексуальных и т.п. И в каждом случае необходимо индивидуально определять пределы правомерности причинения вреда, превышение которых должно влечь уголовную и иную ответственность.

Представляется, что установление пределов правомерности причинения вреда в рассмотренных обстоятельствах необходимо осуществлять путем формального определения признаков конкретного вреда, причиненного с согласия или по просьбе лица.

На наш взгляд, необходимо безоговорочно согласиться с точкой зрения о признании неправомерным причинения смерти с согласия или по просьбе лица. Однако, данный вопрос рассматривается в юридической доктрине преимущественно с позиции эвтаназии («euthanasia», греч.: eu - хорошо, благородно и thanatos - смерть). Этот термин впервые был предложен в XVI в. английским философом Френсисом Бэконом и обозначал легкую, безболезненную смерть, которая не сопровождается длительной тяжелой агонией

и не вызывает физических и моральных мучений для умирающего человека и его близких. В настоящее время общепринятым является понимание эвтаназии как лишения жизни неизлечимо больного человека по его просьбе с целью прекращения его страданий. В России, в соответствии со ст. 45 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, эвтаназия запрещена.

Вместе с тем, представляется, что причинение смерти неизлечимым больным по их просьбе или с их согласия не исчерпывает перечень всех возможных жизненных ситуаций, в которых такой вред причиняется. В доктрине рассматривались случаи возможного причинения смерти при осуществлении псевдорелигиозных обрядов; медицинских действий, не связанных с лечением заболеваний; сексуальных контактов; экстремальных конкурсов и т.п. В этой связи, представляется необходимым рассмотрение проблемы правовой оценки причинения смерти с согласия или по просьбе лица в более широком, чем эвтаназия, смысле.

Одним из наиболее шокирующих примеров причинения смерти по просьбе потерпевшего лица, не связанного с его эвтаназией, является случай, произошедший в современной Германии. Уголовный процесс по делу Армина Майвеса - специалиста по компьютерам из Ротенбурга, состоялся в земельном суде Касселя в 2003 году.

По данным следствия, в начале 2001 года 42-летний А. Майвес поместил объявление на трех сетевых гомосексуальных чатах, посвященных теме каннибализма. В объявлении Майвес сообщил, что разыскивает «хорошо сложенного человека, согласного стать жертвой каннибала». На призыв откликнулись более 400 человек. Среди них наиболее настойчивым в желании быть съеденным оказался 43-летний житель Берлина, программист компании Siemens Бернд-Юрген Брандес. 10 марта 2001 года Брандес приехал из Берлина в дом Майвеса в Ротенбурге.

По материалам следствия, Армин Майвес с разрешения гостя отрезал Брандесу половой орган, зажарил его с чесноком, и они вместе съели это блюдо. Затем Брандес на протяжении десяти часов умолял Майвеса «отрезать ему еще что-нибудь» и в конце концов убить. В итоге потерпевший потерял сознание от сильной потери крови, и гостеприимный хозяин 18-сантиметровым кухонным ножом совершил его убийство. Сцена убийства и последующего поедания была записана людоедом на видеокамеру, которую затем приобщили к материалам уголовного дела.

После убийства Майвес поцеловал труп, попросил прощения, а затем расчленил тело Брандеса и хранил его части в морозильной камере, снабдив их надписями «вырезка», «филе» и «стейк». В течение нескольких следующих месяцев Майвес съел около 20 кг мяса своей жертвы. Преступника арестовали только в декабре 2002 года. Армин Майвес был признан виновным в убийстве из сострадания и приговорен судом к 8,5 годам лишения свободы. Прокуратура тут же обжаловала решение суда.

В ходе повторного рассмотрения уголовного дела во Франкфуртском суде были проанализированы и учтены дополнительные обстоятельства дела и

исследованы иные аспекты этого преступления. Подсудимому инкриминировали циничную эксплуатацию нестабильного состояния психики жертвы для удовлетворения своих преступных желаний. Суд отметил, что не только жертва, но и людоед участвовал в акте каннибализма ради получения сексуального удовлетворения, так что говорить о «доброте» подсудимого было бы некоторым преувеличением. Кроме того, убив Брандеса, каннибал еще долгое время «нарушал покой умершего», что также является преступлением, и не было учтено при первом рассмотрении дела. Также, как видно на одной из видеозаписей, сделанных самим подсудимым, разделывая тело, он сказал: «Следующий будет не таким жирным». В итоге Армин Майвес был приговорен к пожизненному заключению.

На суде также отмечалось, что в Германии процветает каннибализм, только этого не хотят замечать. По словам самого Майвеса, в стране около 700 его единомышленников. Расследование установило, что Майвес находился в электронной переписке с более чем 200 людей, которые разделяли его фантазии. По крайней мере, пятеро сами явились в гости к каннибалу, говоря о своем желании быть съеденными. До конца пошел только Брандес. Остальных испугавшихся каннибал спокойно отпустил домой.

Приведенный пример иллюстрирует, что в современной действительности возможны ситуации причинения смерти по просьбе потерпевшего лица даже при условии отсутствия невменяемости, как со стороны виновного лица, так и жертвы убийства. Это свидетельствует о наличии в современном обществе не вполне «здоровых» морально-этических представлений о добре и зле, искаженного восприятия ценности и значимости человеческой жизни, как объекта уголовно-правовой охраны. Появляется необоснованная вседозволенность, основанная на увеличивающемся информационном потоке агрессивно-насильственного характера в средствах массовой информации и сети Интернет. Из общей совокупности мотивации виновного лица, причинившего по просьбе потерпевшего смерть, весьма проблематично «вычленить» мотивы сострадания, как доминирующие.

Например, в 2004 году в Ростовской области были осуждены 17-летняя П. (к пяти годам лишения свободы) и 14-летняя Ш. (к 4,5 года лишения свободы) за то, что они задушили 32-летнюю женщину, страдавшую от полученных в результате аварии травм. Согласно материалам уголовного дела, парализованная женщина испытывала сильные боли при любой попытке пошевелиться. Устав мучиться, женщина обратилась за помощью в причинении ей смерти к живущей по соседству 14-летней девочке. Сначала девушки пытались умертвить женщину, введя ей в вену шприцом воздух, однако из-за отсутствия медицинского опыта, в вену они попасть так и не смогли. После этого девушки, по совету заказчицы, задушили ее веревкой. Оплату за убийство они взяли сами в указанном больной женщиной месте в сумме 4750 рублей. Виновные были осуждены по п.п. «в», «ж», «з» ч. 2 статьи 105 УК РФ (убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, совершенное группой лиц по предварительному сговору из корыстных побуждений), так как суд посчитал

доказанной корыстную мотивацию убийства в качестве доминирующей, а сострадание к потерпевшей - в качестве факультативной.

В конце 2007 года в Архангельской области был вынесен суровый приговор мужчине, который лишил жизни пенсионерку по ее же просьбе. Его осудили на девять лет лишения свободы. Следствием установлено, что в августе 2007 года безработный житель села Красноборск Николай П. договорился с неизлечимо больной 84-летней Софьей Поповой о ее убийстве. Пенсионерка долгое время мучилась от болезни ног. Ранее женщина неоднократно подумывала о самоубийстве, а также обращалась к своим знакомым и родственникам с просьбами лишить ее жизни. За исполнение просьбы женщины мужчине полагался «гонорар» в размере 6 тысяч рублей. В тот же вечер, находясь в состоянии алкогольного опьянения, П. совершил убийство потерпевшей.

Нам представляется недопустимым закрепление в отечественном уголовном законодательстве правомерной возможности причинения смерти человеку с его согласия или по его просьбе. Даже мотив сострадания у причинителя вреда не должен рассматриваться как условие правомерности такого вреда, так как по справедливому замечанию Г.В. Швекова в этом случае проявляются ложно понимаемые, а не действительные принципы гуманизма, так как подлинное человеколюбие и последовательное выполнение заложенного в законе принципа неприкосновенности личности безоговорочно требуют объявления недопустимым, преступным любого случая противоправного лишения жизни другого лица, независимо от того, какими мотивами при этом руководствовался виновный. Лишение человека жизни с его согласия или по его просьбе противоречит морали и интересам нашего общества, подрывает сознание неприкосновенности жизни человека, как высшей ценности, провозглашенной Конституцией РФ.

Из приведенных выше примеров следует, что даже если мотив сострадания имел место при причинении смерти потерпевшему по его просьбе или с его согласия, то, на наш взгляд, его не следует учитывать в качестве конститутивного признака состава такого убийства. Поэтому, нам представляется, что сострадание (при его наличии), безусловно, следует учитывать в процессе назначения наказания за причинение смерти потерпевшему лицу по его просьбе или с его согласия (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ), однако, важнее при этом установить формальный признак - наличие просьбы потерпевшего лица либо его согласия. Данный признак не является условием правомерности причинения смерти человеку в исследуемых обстоятельствах, а должен относиться к признакам превышения пределов правомерности причинения вреда. Его следует рассматривать как конститутивный признак специального состава преступления «Причинение смерти по просьбе или с согласия лица», имеющий смягчающее значение; Особенную часть УК РФ необходимо, на наш взгляд, дополнить соответствующим составом преступления.

Следует признать, что иногда судебная практика дает уголовно-правовую оценку таким действиям по ст. 105 УК РФ, без учета мотива сострадания в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Так, в 2008 г. в Свердловской

области был осужден к 10 годам лишения свободы 41-летний Олег М., который совершил убийство своей парализованной «гражданской» супруги Светланой Фандеевой при следующих обстоятельствах.

Следствием было установлено, что за несколько месяцев до убийства в результате полученной травмы у потерпевшей был сломан пятый позвонок, и произошло смещение спинного мозга. Она провела в реанимации три месяца и затем была выписана домой в связи с нецелесообразностью дальнейшего лечения. Супруг все это время не отходил от постели женщины, как мог, старался облегчить ее страдания. «Я не хочу быть тебе обузой! - плакала потерпевшая. - Ты еще молодой, вся жизнь у тебя впереди! Я не хочу до конца жизни быть прикованной к постели, уж лучше умереть...». Потерпевшая умоляла супруга сделать ей последний укол. За несколько дней до смерти у нее начались сильнейшие боли и образовались пролежни. После очередной мольбы М. задушил С. Фандееву. Позже виновный пришел в ОВД с сообщением о явке с повинной. Именно это обстоятельство учитывалось судом в качестве смягчающего при назначении наказания.

Необходимо заметить, что неправомерным может признаваться и иной вред, например, вред половой неприкосновенности лица, не достигшего 16-летненего возраста, когда такое лицо дает согласие на совершение действий сексуального характера. Однако, рассмотрение данного признака в качестве критерия превышения пределов правомерности причинения вреда, представляется излишним в силу того, что противоправность таких вредоносных действий зафиксирована в диспозиции ст. 134 УК РФ.

Вопрос об оценке пределов правомерности причинения вреда здоровью человека с его согласия или по его просьбе следует также решать с учетом общих условий правомерности причинения вреда в рассматриваемых обстоятельствах, так как своим здоровьем лицо может распоряжаться, хоть и в ограниченных пределах. Например, в соответствии с Основами законодательства Российской Федерации об охране здоровья, медицинское вмешательство возможно только с согласия гражданина, который имеет право отказаться от медицинского вмешательства или потребовать его прекращения (ст. ст. 30 - 32 Основ).

Вместе с тем, в юридической литературе этот вопрос решается дифференцированно в зависимости от тяжести вреда здоровью. Так, применительно к юридической оценке причинения тяжкого вреда здоровью человека с его согласия или по его просьбе существует ряд точек зрения. Одни специалисты полагают, что такие действия не исключают преступность деяния; другие - что они исключают противоправность; третьи решают этот вопрос, исходя из социальной полезности или вредности цели нанесения тяжкого вреда здоровью.

Последние авторы полагают, что если согласие на причинение вреда здоровью было дано для достижения социально-полезной цели (например, для трансплантации органов или тканей, для проведения научного эксперимента и т.п.), то оно устраняет преступность деяния. Причем, В. В. Орехов считает, что такие же правила следует распространять на случаи причинения средней тяжести вреда здоровью по просьбе или с согласия лица. Причинение легкого вреда

здоровью с согласия лица, по мнению автора, не является преступным в любом случае, так как возбуждение или прекращение такого уголовного дела зависит от самого потерпевшего. Однако, на наш взгляд, установление дополнительных условий правомерности или неправомерности, распространяющихся только на ситуации причинения вреда здоровью человека, нам представляется нецелесообразным.

Одним из условий наступления уголовной ответственности за причиненный с согласия или по просьбе лица вред, является совершение действий (бездействия), запрещенных действующими нормативно-правовыми актами или направленных на достижение противоправной цели. Указанное условие причинения вреда включает в себя два взаимосвязанных аспекта: объективный и субъективный.

Объективный аспект названного условия противоправности причиненного вреда с согласия (по просьбе) лица отражает содержание действий причинителя вреда, не основанных на положениях действующего законодательства РФ либо подзаконных нормативных актах. Это означает, что совершение незаконных действий по просьбе лица или с его согласия, причинивших вред интересам такого лица, во всех случаях не могут признаваться совершенными при обстоятельствах, исключающих преступность такого деяния.

Так, например, просьба женщины о производстве ей аборта лицом, не имеющим высшего медицинского образования соответствующего профиля, с одновременным согласием женщины на возможные негативные последствия для ее здоровья, не освобождают причинителя вреда от уголовной ответственности за незаконное производство аборта (ст. 123 УК РФ); нарушение техники безопасности или иных правил охраны труда, либо требований пожарной безопасности, совершенные с согласия работника предприятия, которые привели к причинению тяжкого вреда здоровью или смерти последнего, следует также рассматривать как преступление (ст. ст. 143, 219 УК РФ).

Субъективный аспект рассматриваемого условия противоправности совершаемых действий означает, что причинитель вреда действует по просьбе лица либо с его согласия, сознавая конечную противоправную цель этого лица (например, цели последующего причинения убытков третьим лицам). Иными словами, необходимо при уголовно-правовой оценке обстоятельств причинения вреда по просьбе или с согласия лица в каждом случае устанавливать не только субъективное отношение причинителя вреда к своим собственным действиям (первичную цель), но и его отношение к целям, которых стремилось достичь лицо, высказавшего такую просьбу или согласие (производная цель). Следовательно, осознание противоправного намерения лица, давшего согласие (просьбу) на причинение вреда причинителем такого вреда, исключает правомерность его действий, которые могут быть квалифицированы как соисполнительство или пособничество в совершении другого преступления или приготовления к нему.

Так, например, причинение вреда здоровью призывнику или военнослужащему по их просьбе в целях их уклонения от призыва на военную службу или от прохождения альтернативной гражданской службы либо с целью

уклонения от исполнения обязанностей военной службы следует рассматривать как преступные действия (ст. ст. 328, 339 УК РФ), так как деяние лица, которому был причинен вред здоровью, было направлено на достижение противоправных целей. Равно как и уничтожение имущества по просьбе собственника с целью получения им страховой премии либо причинение вреда здоровью по просьбе лица для последующего получения пенсии по инвалидности (ст. 165 УК РФ) и т.п.

В соответствии с ч. 3 ст. 1064 ГК РФ «Общие основания ответственности за причинение вреда», в возмещении вреда может быть отказано, если вред причинен по просьбе или с согласия потерпевшего, а действия причинителя вреда не нарушают нравственные принципы общества.

Таким образом, в настоящее время в следственно-судебной практике существует объективная необходимость выработки четкого механизма реализации уголовной ответственности за вред, причиненный с согласия или по просьбе лица, и более тщательной и понятной правовой регламентации обстоятельств, при которых такие вредоносные действия будут признаваться правомерными.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. Бавсун М. В. Целесообразность в уголовном праве. Монография. - Омск: Омская академия МВД России, 2004.

2. Дубовец П. А. Ответственность за телесные повреждения. М., 1964.

3. Жижиленко А. А. Преступления против личности. М.-Л., 1927.

4. Капинус О.С. Легкая смерть или спасение души // Закон. 2005. № 6.

5. КнязевД.С. Эвтаназия и ее уголовно-правовая оценка // Российский следователь, 2009,

6. Орехов В. В. Необходимая оборона и иные обстоятельства, исключающие преступность деяния. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2003.

7. Пионтковский А. А. Курс советского уголовного права. Часть Общая. Преступление. М., 1970. Т. 2.

8. Савинов А. В. Причинение вреда с согласия лица или по его просьбе: медицинский, спортивный, гражданско-правовой, научно-экспериментальный и иные аспекты // Уголовное право. 2011. № 4.

9. Сахаров А. Б. Обстоятельства, исключающие преступность деяния // Уголовный закон. Опыт теоретического моделирования. М., 1996.

10. Семенов И.С. К вопросу об этико-правовом статусе эвтаназии в контексте права на жизнь: теория и судебная практика //Адвокат, 2009, № 7.

11. Советское уголовное право. Часть Общая. Л., 1960.

12. Чернышева Ю.А. Проблема эвтаназии: с позиции "за" и "против" // Медицинское право, 2008, № 3.

13. ШвековГ.В. Первый советский уголовный кодекс. М., 1970.

В судебной практике в качестве исключающих преступность деяния учитываются и некоторые иные обстоятельства. К ним относятся: выполнение профессиональных обязанностей; осуществление субъективного права; согласие потерпевшего . В Уголовном кодексе отсутствует прямое указание на эти обстоятельства как исключающие преступность деяния.

Уголовные кодексы России и некоторых других государств – членов СНГ предусматривают в качестве обстоятельств, исключающих преступность деяния, физическое и психическое принуждение. Вместе с тем, значение указанных обстоятельств в качестве исключающих преступность деяния неоднозначно. Что касается психического принуждения, то оно, как таковое, не устраняет деяния в уголовно-правовом смысле, но может создать ситуацию состояния крайней необходимости для лица, которое под воздействием психического принуждения (угрозы убийством) решается, например, передать преступникам ключи от сейфа, где хранятся ценности. Физическое принуждение, как известно, может либо вовсе исключать волевой характер действий лица, которые вследствие этого утрачивают уголовно-правовой смысл, либо причинение вреда деянием, совершённым под физическим принуждением, оценивается по правилам крайней необходимости.

Таким образом, физическое и психическое принуждение имеет иную природу и самостоятельно в качестве исключающих преступность деяния рассматриваться не могут.

Выполнение профессиональных обязанностей может сопровождаться ущемлением чьих-либо интересов, что делает такое поведение внешне сходным с преступлением. Так, конфискация имущества осуществляется путём изъятия материальных ценностей из владения осуждённого лица, что подобно завладению имуществом при хищении. Однако действия судебного исполнителя в данном случае являются исполнением его служебных обязанностей и основаны на приговоре суда, что делает их не общественно опасными, а социально полезными. Действие данного обстоятельства, исключающего преступность деяния, не ограничивается сферой деятельности представителей власти. В равной мере оно относится к деятельности всех должностных лиц, рабочих и служащих в сфере медицины, производства и т.п.

Правомерность причинения вреда при осуществлении профессиональных функций презюмируется при условии, что лицо действует в строгом соответствии с законом, подзаконными актами, служебными инструкциями, приказами и иными актами, регламентирующими его полномочия, условия и порядок их осуществления. Использование служебных прав вопреки интересам службы, злоупотребление ими превращают выполнение профессиональных обязанностей в общественно опасное деяние. В таком случае возникает право на необходимую оборону от посягательства независимо от полномочий и должностного положения нарушителя.

Осуществление субъективного права , или осуществление своего права, как обстоятельство, исключающее преступность деяния, – это реализация лицом прав, которые предоставлены ему законом или иными нормативными актами в точном соответствии с этими актами.

Осуществляемое право должно полностью принадлежать лично лицу , реализующему это право. Так, не совершает преступления хозяин имущества, выбрасывая это имущество на свалку. Если же субъективное право ограничено законом, то оно должно осуществляться с учётом этих ограничений (например, членовредительство не может считаться личным делом мужчины, если оно направлено на уклонение от призыва на военную службу). Точно также недопустимо нарушение порядка осуществления своего субъективного права. Например, реализация права на землю в обход порядка, установленного законодательством о земле, расценивается как преступление – самовольное занятие земельного участка (ст. 386 УК).

Свобода распоряжения своим правом ограничивается также недопустимостью нарушения законных интересов других лиц. Так, уничтожение собственного имущества не должно совершаться способом, создающим угрозу повреждения чужого имущества (общеопасным способом). Одновременно принадлежность имущества лицу на праве общей совместной или долевой собственности исключает правомерность его уничтожения, поскольку такие действия нарушают право собственности совладельцев. Однако в подобных случаях следует чётко разграничивать гражданско-правовую и уголовно-правовую ответственность.

Игнорирование прав иных лиц при реализации своих прав может влечь ответственность по статье 383 УК, которая называет такие действия самоуправством и определяет их как самовольное осуществление своего действительного или предполагаемого права, совершённое с нарушением установленного правовым актом порядка и причинившее ущерб в крупном размере либо существенный вред правам и законным интересам граждан или государственным и общественным интересам.

Согласие потерпевшего на причинение ему определённого вреда фактически является осуществлением принадлежащего ему субъективного права. Однако поскольку непосредственная реализация такого права осуществляется иным лицом, то передача этому лицу своего права порождает ряд дополнительных условий правомерности причинения вреда.

1. Дача согласия на распоряжение каким-либо правом должна исходить от право- и дееспособного лица.

2. Передаваемое потерпевшим право должно принадлежать ему лично без каких бы то ни было ограничений. Однако, в отличие от осуществления субъективного права, согласие потерпевшего не извиняет причинение вреда интересам, посягать на которые не имеет права никто из посторонних. Так, не освобождает от ответственности согласие на причинение смерти при эвтаназии.

3. Дающий согласие должен осознавать фактическую сторону и социальную значимость совершаемых им действий, а также обладать способностью руководить своими действиями. Осознанное согласие может быть выражено устно, письменно или конклюдентно, но при любой форме должно быть конкретным: относиться к определённым ценностям и разрешать совершение с ними определённых действий.

4. Согласие потерпевшего должно быть добровольным, т.е. выражать истинные намерения лица. Нет добровольности при получении согласия посредством физического или психического насилия либо путём обмана. Добровольность согласия подразумевает и неограниченное право отозвать согласие в любой момент до наступления вреда.

5. Согласие потерпевшего должно быть своевременным, что означает необходимость его получения до причинения вреда. Как совершённое со своевременным получением согласия следует расценивать также использование, например, чужого имущества, если ранее его титульный владелец давал согласие на пользование имуществом и не возражал против его использования в будущем (многократное пользование чужой лодкой или чужим автомобилем). Примирение с потерпевшим после причинения ему вреда не исключает ответственности, кроме дел частного обвинения.

6. Вред, причиненный потерпевшему, по характеру и размеру не должен превышать пределы согласия потерпевшего.

7. Причинение вреда при согласии потерпевшего не должно ущемлять права и законные интересы третьих лиц.

Если кто-либо ошибается в отношении принадлежности прав или содержания полученного согласия, то причинение вреда оценивается по правилам фактической ошибки. Умышленное введение в заблуждение причинителя вреда относительно принадлежности нарушаемых прав является основанием для осуждения лица, давшего согласие, как исполнителя соответствующего преступления. Злонамеренные совместные действия влекут ответственность как лица, давшего согласие, так и непосредственного причинителя (например, при уклонении от армейской службы путём причинения вреда здоровью).

В юридической литературе в качестве самостоятельного выделяется такое обстоятельство, как исполнение закона . Фактическое осуществление закона является конкретной реализацией либо профессиональных функций, либо своих субъективных прав, что и определяет правовую оценку причинения вреда при исполнении закона.

11. Уголовно-правовые отношения: содержание, субъекты, возникновение и прекращение, соотношение с уголовной ответственностью.

12. Понятие преступ-я. Основные признаки преступления и их содержание

13. Отличие преступления от иных правонарушений.

14. Классификация преступлений и ее значение.

15. Условия применения ч.2 ст. 14 ук рф.

16. Понятие, элементы, виды и значение состава преступления.

17. Объект преступления: понятие, классификация и значение.

18. Предмет преступления и его соотношение с объектом, и его уголовно-правовое значение.

19. Предмет преступления и потерпевший, и их уголовно-правовое значение.

20. Понятие и признаки объективной стороны преступления.

21. Общественно опасное и противоправное деяние как признак объективной стороны преступления.

22. Общественно опасные последствия, их виды и значение.

23. Материальные и формальные составы преступлений.

24. Причинная связь между общественно опасными деяниями и общественно опасными последствиями, ее признаки и значение.

25. Условия ответственности за преступное бездействие.

26. Понятие и признаки субъекта преступления.

27. Понятие невменяемости и ее критерии.

28. Соотношение понятий "субъект преступления" и "личность преступника".

29. Понятия и виды специального субъекта преступления.

30. Субъективная сторона преступления, ее содержание и значение.

31. Мотив и цель преступления, их уголовно-правовое значение.

32. Вина в формы умысла.

33. Вина в форме неосторожности.

34. Юридическая ошибка, ее виды и влияние на вину и уголовную ответственность.

35. Фактическая ошибка, её виды и влияние на вину и уголовную ответственность.

36. Критерий отграничения легкомыслия от косвенного умысла.

37. Случай (казус) и его уголовно-правовое значение.

38. Единое преступление, его виды, отличие от множественности.

39. Продолжаемые, длящиеся и составные преступления.

40. Совокупность преступлений, ее признаки и виды. (ст. 17):

41. Рецидив, его признаки, виды и правовые последствия.

42. Приготовление к преступлению, его признаки и виды.

43. Покушение на преступления, его признаки и виды.

44. Негодное покушение, его виды и ответственность.

45. Добровольный отказ от доведения преступления до конца.

46. Понятие и признаки соучастия в преступлении.

47. Виды и формы соучастия.

49. Основания и пределы ответственности соучастников.

50. Эксцесс исполнителя, его виды и значение.

51. Особенности и значение добровольного отказа при соучастии.

53. Необходимая оборона и условия ее правомерности.

54. Мнимая оборона. Ответственность за вред, причиненный в состоянии мнимой обороны.

55. Превышение пределов необходимой обороны и ее правовые последствия.

56. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление.

57. Крайняя необходимость и условия ее правомерности!

58. Различие между необходимой обороной и крайней необходимостью.

59. Обоснованный риск и условия его правомерности.

60. Исполнение приказа или распоряжения и согласие потерпевшего как обстоятельства, исключающие преступность деяния.

61. Понятие и основные признаки наказания. Отлитие наказания от иных мер государственного принуждения.

62. Система и виды наказаний по действующему уголовному законодательству.

63. Цели и эффективность наказания.

64. Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью как виды уголовных наказаний.

65. Штраф: основания, условия применения, размеры.

66. Исправительные работы.

67. Ограничение свободы и ограничение по службе.

68. Арест и пожизненное лишение свободы.

69. Лишение свободы, его виды и сроки.

70. Смертная казнь.

71. Общие начала назначения наказания.

72. Обстоятельства, смягчающие наказание.

73. Обстоятельства, отягчающие наказание, их уголовно-правовое значение.

74. Назначение наказания при рецидиве преступления.

75. Назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено законом.

76. Назначение наказания по совокупности преступлений и совокупности приговоров.

77. Условное осуждение.

78. Освобождение от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием.

79. Давность привлечения к уголовной ответственности, условия и сроки ее применения.

80. Понятие, основания и виды освобождения от наказания.

81. Освобождение от наказания вследствие изменения обстановки. Ст.80.1

82. Давность исполнения обвинительного приговора.

83. Освобождение от наказания в связи с болезнью.

84. Амнистия и помилование.

85. Погашение и снятие судимости.

86. Особенности уголовной ответственности несовершеннолетних.

87. Виды и особенности наказаний, применяемых к несовершеннолетним.

88. Принудительные меры воспитательного воздействия. Основания и порядок применения.

89. Принудительные меры медицинского характера, виды и порядок назначения.

90. Иные меры уголовно-правового характера.

91. Конфискация имущества, условия и порядок ее применения.

60. Исполнение приказа или распоряжения и согласие потерпевшего как обстоятельства, исключающие преступность деяния.

Действия (бездействие) во исполнение обязательных приказа или распоряжения, сопряженные с причинением вреда правоохраняемым интересам, не являются преступлением. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконные приказ или распоряжение.

Под приказом или распоряжением понимается обязательное для исполнения требование, предъявляемое начальником к подчиненному. Требование это может быть устным или письменным, может быть передано подчиненному как непосредственно начальником, так и через других лиц.

Приказ или распоряжение - это проявление воли начальника. Благодаря обязательности приказа или распоряжения, убежденности подчиненного в их законности, доверию к ним, они рассматриваются как основания для совершения тех или иных действий (бездействия) исполнителем и даже как акты, заменяющие действия исполнителя. Их юридическая сила является большей, чем само исполнительское действие. Поэтому ответственность за последствия незаконных приказа или распоряжения возлагается на отдавшего их начальника.

Итак, первым условием правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ или распоряжение, является соответствие последних требованиям закона. Незаконный приказ исполнению не подлежит. В противном случае, если причинен вред охраняемым уголовным законом интересам, наступает уголовная ответственность. При этом подлежит ответственности как лицо, отдавшее данный приказ (распоряжение), так и его исполнитель, если ему заведомо была известна незаконность такого волеизъявления начальника.

Отдавая незаконный приказ (распоряжение), начальник может действовать умышленно, вопреки интересам службы, из корыстной или иной личной заинтересованности. В подобных случаях он должен отвечать не только за последствия исполнения незаконного приказа (распоряжения), но и за злоупотребление должностными полномочиями (ст. 285), которое выразилось в использовании подчиненного для достижения указанных противоправных целей.

Второе условие правомерности действий (бездействия) лица, выполняющего приказ или распоряжение, - это отсутствие у данного лица сознания его незаконности. Если исполнитель приказа (распоряжения) заведомо знал о его преступном характере, он подлежит уголовной ответственности на общих основаниях. Здесь имеет место соучастие в преступлении с разделением ролей. Начальник выступает в качестве организатора умышленного преступления (ч. 3 ст. 33), подчиненный - в качестве его исполнителя (ч. 2 ст. 33). То обстоятельство, что подчиненный является зависимым от начальника лицом и избирательность его поведения в той или иной степени подавлялась приказом начальника, может быть признано смягчающим наказание обстоятельством (п. "е" и "ж" ч. 1 ст. 61). Если подчиненный действовал при этом под влиянием физического или психического принуждения, то применению подлежат положения ст. 40 УК.

При исполнении заведомо незаконных приказа или распоряжения подчиненным может быть совершено не только умышленное, но и неосторожное преступление. Например, он по неосторожности причиняет смерть лицу, подвергнутому по приказу начальника физическому воздействию. В таких случаях наступает уголовная ответственность за самостоятельное неосторожное преступление.

Неисполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения исключает уголовную ответственность.

Что касается согласия потерпевшего, то рассмотрение этого вопроса может иметь место не вообще, а только применительно к конкретным составам преступления. При лишении жизни и причинении любого, кроме легкого, вреда здоровью согласие потерпевшего правового значения не имеет.

Согласие потерпевшего на уничтожение или повреждение своего личного имущества исключает уголовную ответственность при условии, что такие действия не совершены общественно опасным способом и не повлекли тяжких последствий. Вне этого вопрос регулируется нормами гражданского законодательства. В этом случае речь идет не столько о согласии потерпевшего, сколько об осуществлении им своего субъективного права.

Согласие потерпевшего. Закон не признает преступлением уничтожение человеком собственного имущества, лишение себя жизни или причинение вреда своему здоровью. Согласие человека на причинение вреда его собственности устраняет преступность имущественного посягательства, так как это один из способов реализации права собственности.

Российское законодательство признает преступным лишение жизни другого человека не только с его согласия, но и по просьбе, причем независимо от состояния его здоровья. Ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан содержит прямой запрет на производство эвтаназии. Ограничена возможность граждан распоряжаться и своим здоровьем. Если причинен легкий вред здоровью (в уголовном процессе это дело частного обвинения), то согласие потерпевшего будет основанием, исключающим уголовную ответственность и преступность деяния, но в случае причинения вреда тяжкого и средней тяжести то же согласие может служить лишь обстоятельством, смягчающим наказание.

Итак, согласие лица на причинение вреда его личным интересам исключает уголовную ответственность лишь при определенных условиях.

1. Согласившийся должен действительно иметь право на распоряжение тем благом или правом, которому он разрешил причинить ущерб или которое он уступил. К таким благам относятся имущественные и личные права. Если же причинявший вред добросовестно заблуждался относительно принадлежности какого-либо права, то вопрос о его ответственности решается по правилам о фактической ошибке.

2. Согласие лица может быть дано в пределах распоряжения им своими личными и имущественными правами.

Пределы распоряжения жизнью, здоровьем, честью и достоинством нами уже рассмотрены. Здесь следует указать лишь на то, что и распоряжение собственностью является не безграничным. Можно дать согласие на разборку собственного дома, но нельзя давать разрешение на его взрыв, так как при этом могут пострадать интересы третьих лиц.

3. Чтобы признать согласие действительным, оно должно быть дано лицом, сознающим характер совершаемых действий и способным руководить своим поведением, т. е. вменяемым и дееспособным. Если лицо, причинившее вред, добросовестно заблуждалось относительно дееспособности лица, давшего согласие, то вопрос об уголовной ответственности решается по правилам о фактической ошибке.

4. Согласие должно быть добровольным, а не вынужденным или полученным путем обмана. В ситуации, когда потерпевший под угрозой применения оружия передает свое имущество преступнику, не может быть и речи о согласии как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.

5. Согласие должно быть дано прежде или во время совершения деяния, причиняющего вред. Этим оно отличается от прощения, которое прекращает уголовные дела по преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения. Во всех остальных случаях прощение (примирение) является лишь смягчающим обстоятельством.

6. Согласие не должно преследовать общественно вредных целей. Поэтому, например, будет признано незаконным согласие на причинение вреда здоровью, если оно дано с целью в дальнейшем уклониться от призыва на военную службу.

7. Согласие должно относиться к определенному времени, действию и конкретному благу, которое его носитель разрешает нарушить. Взятое обратно, оно теряет свою силу. При этом не имеет значения, предшествовал ли отказ от согласия выполняемым действиям, причиняющим вред, или он был дан во время их реализации. Согласие должно быть четко выражено пострадавшим, но не обязательно в словесной форме. Порой, исходя из конкретных обязательств дела, достаточно и молчаливого согласия.

"

Во­прос о видах таких обстоятельств остаётся дискуссионным в науке уголовного права. Например, А.А. Пионтковский и Н.Г. Кадников к таким обстоятельст­вам относят не только те, которые указаны в уголовном законе, но и иные, определяемые другими отраслями пра­ва. По мнению других исследователей, этот перечень должен быть ограничен нормами уго­ловного закона .

В уголовно-правовой литературе к иным обстоятельствам, не содержащимся в УК России, относят: согласии потерпевшего, осуществление своего права, а также исполнение профессиональных функций и обя­занностей.

Согласие потерпевшего. Не считается преступлением причинение вреда охра­няемым интересам, если оно совершено с согласия потер­певшего, в свободном распоряжении которого находится данный интерес. Теория и судебная практика выработали условия правомерности причинения вреда с согласия по­терпевшего.

1. Согласие на причинение вреда дано в отношении таких благ и интересов, которые находятся в его свободном рас­поряжении и круг которых довольно ограничен : в основ­ном это имущественные права, то есть правомочия по по­воду конкретного имущества. Главное условие – чтобы деяние не охватывало причинение вреда охраняемым инте­ресам третьих лиц (например, уничтожение имущества с согласия потерпевшего общеопасным способом – путём поджога).

2. Согласие должно быть дано в пределах того объёма правомочий, которые дают право лицу свободно распоря­жаться своими правами и интересами , то есть согласие на причинение вреда наиболее ценным личным правам и ин­тересам субъекта не устраняет преступность деяния. В уголовном законе существуют специальные нормы, кото­рые предусматривают ответственность за причинение вре­да потерпевшему даже в том случае, когда он выразил на это своё согласие (незаконное производство аборта (ст. 123 УК); половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст. 134 УК); умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 УК). В ситуациях лишения жизни с согласия потерпевшего (эвтаназия) это расценивается как умышлен­ное убийство, но учитывается как обстоятельство, смягчающее наказание (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

История знает и иное решение вопроса: первая редак­ция УК РСФСР 1922 г. предусматривала, что лишение че­ловека жизни, совершенное из сострадания и по настойчивой просьбе убитого, признаётся непреступным (вскоре эта нор­ма была отменена). Русское дореволюционное уголовное за­конодательство также не уравнивало умышленное убийство с убийством по согласию. В Уложении 1903 г. закреплялось положение об уменьшенной ответственности за убийство, «учиненное по настоянию убитого и из сострадания к нему».

3. Согласие должно быть результатом собственной воли . Субъект, выразивший согласие, должен быть вменяемым, достигшим возраста, с которого наступает дееспособность. Согласие даётся добровольно, а не вынужденно (под влия­нием обмана или под принуждением). Форма выражения согласия большого значения не имеет, вполне достаточно согласия молчаливого, словес­ного или заявленного конклюдентными действиями (жес­тами).

4. По времени согласие должно предшествовать причи­нению вреда : согласие следует отличать от прощения, ко­торое возможно сразу после причинения вреда. Согласие, взятое обратно, теряет силу, но только до того, как деяние было совершено (если человек, связанный по его просьбе, потребует освобождения, то дальнейшее удержание его в таком состоянии носит противозаконный характер);

Осуществление своего права . Причинение вреда при осуществлении своих частных прав не признается преступным, если не нарушены преде­лы правомочий, установленные законом.

Выделяют ряд условий правомерности осуществления своего права, оно должно:

быть действительным , то есть принад­лежать лицу на основании какой-либо нормы права;

осуществляться в рамках, определённых законом ;

осуществляться в формах, разрешенных законом ;

осуществление права не должно вызывать причинения существенного вреда охраняемым интересам или отличать­ся жестокостью .

Когда лицо нарушает порядок реализа­ции своих законных прав или реализует их в формах, про­тиворечащих закону, а также при осуществлении лицом предполагае­мого права, которое в действительности ему не принадле­жит, может наступить уголовная ответственность за самоуправство (ст. 330 УК РФ).

Исполнение профессиональных функций и обязанностей.Если профессиональные функции исполняются в соот­ветствии с определёнными условиями (условиями право­мерности осуществления деятельности), то исключается их преступность. Таких условий несколько:

Данная профессиональная деятельность разрешена за­коном, а выполнение обязанностей основано на нормах права;

Деятельность осуществляется строго в пределах и в соответствии с целями, определяемыми законом;

Действия выполняются средствами и способами, ука­занными в соответствующем нормативном акте.

Соблюдение перечисленных условий определяет над­лежащее выполнение профессиональных функций и обя­занностей, что даёт право признать непреступным возмож­но сопутствующее им причинение вреда. Например, спортсмен в спортивном поединке причиняет травму сопернику.

При причинении вреда в связи с ненадлежащим ис­полнением функций и обязанностей виновное лицо может быть привлечено к уголовной ответственности (такие случаи специально указаны в ст. 124, 143, 215, 219, 225, 236, 247, 248, 249, 251, 293 УК РФ). Уголовным кодексом предусмотрена от­ветственность за незаконное осуществление конкретных видов профессиональной деятельности: незаконное производство аборта (ст. 123 УК РФ), незаконное предпри­нимательство (ст. 171 УК РФ), незаконная банковская деятельность (ст. 172 УК РФ).

Следует отметить, что ненадлежащее исполнение про­фессиональных функций и обязанностей совершается с не­осторожной формой вины , а незаконное исполнение такой деятельности предпола­гает только умышленную вину.

Названные обстоятельства, исключающие преступность деяния, в полной мере соответствуют юри­дической природе аналогичных обстоятельств, включен­ных в гл. 8 УК России. По мнению Н.Г. Кадникова, целесообразно внесение их в УК с целью отражения всей системы таких обстоятельств, которые внешне схожи с признаками деяний, предусмотренных Особенной частью УК России, но совершаемы для защиты правоохраняемых интересов или достижения общественно полезных целей.

Тема 14. ПОНЯТИЕ И ЦЕЛИ НАКАЗАНИЯ

1. Понятие наказания и его признаки.

2. Соотношение понятий уголовного наказания и уголовной

ответственности.

3. Соотношение уголовного наказания с ины­ми мерами государственного принуждения.

4. Цели наказания и их эффективность.